Послышалось какое-то шевеление и разговор на заднем плане. Через несколько секунд со мной заговорил Петровский.
– Привет, старик. – Голос звучал подавленно. – Прости за эту подставу. Пьяный был вчера, понесло дурака, попался как лох. Не знаю, как быть. Ты же поможешь мне откупиться? Я отработаю, клянусь…
– Женя, не лепи горбатого. Решил вернуться к своей профессии?
Молчание в трубке. Я напирал:
– Сколько ты воровал во время своих прежних избирательных кампаний? Не хватало официального вознаграждения? Вот на своей жадности ты и погорел, старик.
Он шмыгнул носом. Голос изменился. Теперь он угрюмо бурчал:
– Не понимаю, о чем ты.
– Все ты прекрасно понимаешь. Портье тебя сдал. Не надо было жадничать.
По моим прикидкам, сейчас он должен будет включить другую песню: обрисовать мне перспективы, которые откроются после обильных инвестиций в предвыборную гонку. Так и вышло.
– Вот оно что. Да, надо было ему накинуть… Серега, ты просто не понимаешь. С твоими финансовыми возможностями мы здесь прекрасно устроимся. Ты же не собираешься проедать свои деньги?
– Нет. Но ты-то чего роток на них разинул?
– Я просто предлагаю тебе инвестиции У меня уже есть нужные люди, готовые всерьез…
– Стоп, стоп, не пыли. Мне это уже не интересно. Хотел предложить во что-то инвестировать – так бы и предлагал, а не бил меня по морде. Поздно пить боржоми.
Он хмыкнул.
– Майор уже прочистил тебе мозги, да? Он ведь давно висит у меня на хвосте, и я это вижу. Теряет хватку старый лис.
– Это не так важно.
– А что важно?
– То, что мы с ним солидарны. Я помню твою биографию, и здесь тебе делать нечего. Хочешь вернуться к прежней жизни прожорливой моли, ищи способ проскочить через нору обратно. Я уверен, он есть, и ты его рано или поздно найдешь. Я даже готов до тех пор оплачивать твои завтраки в «Пчеле»… Хотя постой, у тебя вроде и так все в порядке – офис в центре, все такое. Вот и занимайся делом, переквалифицируйся в управдомы. Но подрывную деятельность на этой территории, если ты ее планировал, прекрати..
– А кто мне запретит? Ты? Или твой Дед Мороз?
Мы со Святовым снова переглянулись. Николай показал мне большой палец: все отлично.
– А хоть бы и так.
Петровский повел себя неожиданно. Он… рассмеялся. Причем у меня не было оснований считать этот хохот наигранным. Кажется, он совершенно искренне потешался надо мной.