– Бой… Хм, груз тоже неплох. Теперь нам пора продолжить путь.
– А корабль?
– Будто ты не знаешь, что я делаю с ними со всеми!?
– Нет! Не нужно ТАК поступать с ЭТИМ!
– А ты что предлагаешь? Увеличить мне эскадру?
– Я не… не знаю, что и ответить. Но, по-крайней мере, не топи её.
– Хорошо. Отведём её в бухту. Там продадим кому-то из наших людей.
– И? Сколько ты попросишь за неё?
– Гроши, а что? Она едва на плаву. Думаю, тысяч пятнадцать в единовременном эквиваленте меня вполне устроят.
– А тринадцать тебя не смогут устроить?
– Хм, над этим стоит поразмыслить.
– Что ж, капитан, время есть.
– А ты смотрю, у меня корабль торгуешь.
– А что если и так?
– Хм, интересное дельце, но отложим его до тех пор, как прибудем в порт. А ты шёл бы умылся и рану перевязал…
Только сейчас я почувствовал, как по левой руке у меня течёт что-то тёплое – это была моя собственная кровь…
Лазурь над головой; лазурь под килем. Я сидел на краю пирса и по-мальчишески болтал ногами. Старший абордажник не должен был так себя вести, но я им уже не был. Вчера вечером, в присутствии всей команды, капитан Ганьетт де Ферре освободил меня от этой должности. Пожимая мне на прощанье руку, он сказал: «Что ж, друг, иди, верши свою историю, – и добавил уже тихо. – Теперь мы в расчёте!» На рассвете его шхуна ушла за горизонт. А я остался в порту. Но меня это ничуть не огорчало, скорее, напротив. Ведь в порту, на рейде, остался ещё кое-кто (для меня она уже стала «кем-то»! ). МОЯ бригантина. Та самая, что я отвоевал. Когда я предложил Ганьетту заветные пятнадцать тысяч, он, усмехнувшись, отклонил кошель, со словами: «Дарю, … но с условием, что оснастишь лучшим образом и покоришь на ней весь мир, как когда-то обещал своим ребятам!» Я был счастлив. И уже сегодня принялся за работу. Бригантину приводили в порядок. А ей ещё нужно было дать «имя». Его – то придумыванием я и занимался в то памятное утро. Все распространенные «имена» пиратских кораблей я сразу же отбросил, не желая повторяться. Иные не шли на ум… И я просто сидел и смотрел на горизонт, за которым скрылась то, что я берёг, в тайне от всех. Она и только она, сама того не зная, унесла частичку, да что частичку, всё моё сердце последовало за этой красоткой. И вновь её облик предстал передо мной. Тот миг, когда я впервые понял, кто она такая и полюбил её. Это я понял лишь сейчас, а жаль. «Жаннетта», – сорвалось с моих губ. Но мои проблемы вновь отпугнули мои заоблачные мечты. Но первостепенная из них уже была решена. Меня словно обухом по голове ударили. Ну, конечно! «Жаннетта» – вот, как я решил назвать свою бригантину. И, непременно, поставлю её под золотые паруса, как волосы той красотки, которая похитила моё сердце навеки. А на флаге я решил изобразить то самое сердце, сжимаемое костлявой рукой…