конец, но они так и не лезут. Навязчивая идея несварения; я даже пересмотрел весь свой рацион, но бесконечная мука терзает меня до сих пор: я исхудал, осунулся, а былая чёрная энергия замедлилась и охладилась, на смену которой объявилась долгожданная паранойя.
Мне постоянно кажется, что они рядом и наблюдают, изучают, записывают и зарисовывают своими чернильными пастами всё, чем я занимаюсь. Непослушные упрямцы! Вы же доведёте наш клуб до банкротства! Небось, как недалёкие, они все в мечтах о захватывающих приключениях, – о, так и будет! если клуб заколотят: их отправят в лапы ассенизаторов, а я, как багрянородный маргинал, буду просить милости, но, слава Всевышнему, уже не у них!..
Позвольте же мне, по случаю, предопределить всю хронологическую последовательность и завершённость этой игры в «Дурака»: паразиты так и не возьмутся за разум, отказываясь принимать аксиому моего для себя/для нас, труда; продолжат обряжаться в броню от лучей глаз моего надзора, – вынужденного, по бо́льшему счету… кстати, вы замечали, что на солнце долго не посмотришь, иначе можно отхватить зрительный ожог? Так вот, знайте, это глаз мой закипает злостью! Затем, в какой-то непредсказуемый момент, в мои «покои» (ставшие таковыми за период моей прохладительной бездеятельности) войдёт – о, покой всем мучениям! – зоил, в своей чёрной мантии, окружённый дымчатой глорией, и, дав пинок под зад, вышвырнет меня кубарем за дверь, скинув вослед все моё имущество/хлам. Потом всё пойдёт по своим орбитам.
Когда меня выкурят, чёрная матерь Тереза, — мать всех мох начинаний и даже поставщик той материи, из которой был сотворён сам клуб со всеми предметами мебели и интерьера, одним словом — моя вездесущая жёнушка, – прознает о моем положении первой, по той простой причине, что именно она даст на это согласие. В таком случае это будет означать только то, что она меня бросает, по причине лишения достоинства. Так как её известной и единственной страстью, фетишом – отчего ко мне и приварилась – была моя всемогущая энергия, разжигающая и заставляющая кипеть, бурлить и взрываться её недра, впоследствии чего зарождаются новые планеты – наши общие дети, можете себе представить, вообразить весь титанический масштаб той катастрофы, которая незамедлительно последует, если я без остатка потеряю свою энергию и силу, превратившись в заиндевевшего от мороза, инфертильного дохляка? Жёнушка вырвет свою мягкую перину из-под моего немощного тела и единственное, что выделит для отца своих планет – во всеобщем Космо