Каждая вторая девица в Виридаре мечтала стать его девушкой, но он был одинаково дружелюбен со всеми и никого не выделял.
— Эй, Никита, та милашка снова пялится на тебя, — сообщил Боря Вернер, сосед Никиты.
— Да ну тебя, Борь, Наташка Логинова пялится на всех без исключения. У нее запущенная форма недотраха.
— На меня не пялится, — обреченно вздохнул тот. — Вот почему так, а, старик? Тебе все эти взгляды и намеки побоку, и у тебя их хоть лопатой греби, а мне достаются всякие Розы и Людки, и то приходится уговаривать. Ну где справедливость, а?
— Справедливости не существует, — задумчиво протянул Никита, дописывая пару строк к сочинению о заклятии Воплощения. — Людка, кстати, готова трусы последние отдать, если попросишь, а Роза…
— Это она ради тебя готова без трусов остаться, потому что мечтает, чтобы ты ей присунул...
— Да я не про трусы, Борь, — он закатил глаза и отложил карандаш. — Я про то, что она добрая душа, всегда спешит на помощь и все такое. Не у всех же сиськи большие и ноги длинные. Кстати, у нее огромные, разве нет?
— То есть большим сиськам ты предпочтешь большое сердце?
— Ну, для большого сердца нужны большие сиськи. Чтобы поместилось, — выкрутился Никита, ткнув пальцем Боре в грудь. — Я просто хочу сказать, что на всех красоток не хватит, но это не значит, что ты никогда не найдешь себе девушку.
— А на кого-то по пять штук приходится, — продолжал нудить Боря, который во всех отношениях был средним. Средним братом среднего роста со средними способностями. — Ни себе, ни людям, — скорее в шутку пробурчал он.
— Ничего ты не понимаешь, Борь, — Никита примирительно хлопнул его по спине. — Эти пташки бывают жутко утомительны. Все эти ахи-вздохи… привет, Чернорецкий… шуры-муры… Соколов, собрание в семь… «ой, Никита, кого пригласишь на этот раз?..» Исаев, у тебя волосы торчат… минус семь баллов за фак, показанный старосте… «Верейский, тебе так идет этот цвет»... да я эти трусы уже три года ношу, Борь! И она только заметила, что мне идет этот цвет.
— Эй, погоди, ты пялишь одну и ту же девчонку уже три года? — Вернер вытаращился как на редкий экземпляр болгарских пегасов. — И кто она? И чего ты молчал? Я тебе друг или как?
— Про нее даже Антон не знает, — веско заметил Никита, и Боря притих: если уж брат не в курсе, значит, это тайна тайная. Что-то вроде банковского сейфа в самом глубоком подземелье Калитара.