Не знаю - правда или нет, но теперь похоронные команды не
трогают. Парламентеры согласуют время и количество выделяемых
солдат с той и другой стороны. После чего в тыл катят десятки
телег, заваленных телами.
Последнее, о чем в газетах не пишут, это “свистящие барахолки”.
Зачастую их проводят после того, как выгребли наиболее целых
покойников. С раннего утра начинают пересвистываться сержантские
дудки. Снова вышагивают к условной границе между окопами
парламентеры. Размечают участок, наименее загаженный разнообразной
дрянью. Туда потихоньку стягиваются самые пронырливые и хитрые
мародеры, нагруженные добытым барахлом. Если фронт не трясет от
очередной попытки наступления, на таких “базарчиках” успевают
побывать почти все передовые части. Я так сапоги новые выменял на
две пачки ядреной махорки. Крюгер добыл очки с наложенными рунами,
чтобы ночью по буеракам лазать не рискуя свернуть шею. Остальные
тоже чем-то разжились.
Торгуют всем: оружие, амуниция, безделушки из разоренных
деревень. Но в первую очередь - продовольствие. Жрать хочется
всегда, поэтому иногда перед очередной “барахолкой” самые отчаянные
умудряются обнести тыловые склады, рискуя в случае поимки
немедленно прогуляться до ближайшей стенки. Я их не одобряю, но
понимаю. Мало того, среди своих постоянно народ гоняю, чтобы не
вздумали лишний раз сухими галетами отсвечивать или остатками
добытого паштета. При любой проверке за неучтенную банку тушенки с
нашей маркировкой запросто огребешь неприятности. А вот на жестянки
с пометкой “Свобода от догм” закроют глаза. Объесть врага - дело не
подсудное. Наоборот - даже в чем-то благородное. Главное не попасть
на глаза офицерам в тот самый момент, когда выгребаешь с округи
“обменный фонд”.
Но сегодня ночью мы не будем гундосить через маску: “Новые
портянки!”. Сегодня нам предстоит месить еле подсохшую после дождя
глину. Ползти, замирая при каждой вспышке “люстры” над головой.
Проверять щупом подозрительные кочки перед собой. И молиться, чтобы
натоптанная разведкой тропа не привела в заранее подготовленную
западню. Бывает и такое.
***
Первым полз Лоренц. Это если надо часового прикончить, тогда
Гросс вне конкуренции. А вот если потенциальные мины в грязи
откопать - лучше бывшего студента специалиста нет. Он под это дело
натягивает тонкие каучуковые перчатки, берет в правую руку
деревянный щуп и исчезает впереди труппы, ввинтившись в темно-серую
хмарь. Мешанина сдохших заклятий, легкий пепел и слабый ветерок над
поверхностью земли создают слабо светящееся марево, которое
причудливыми пятнами дрейфует мимо воронок, искажая окружающий мир
и превращая все вокруг в тяжелый сон наркомана. Часовые обычно
меняются каждый час, потому что это бесконечное мельтешение перед
глазами вызывает тяжелую депрессию. Кто побогаче - те закупают
огромные очки-блямбы, которые можно надевать прямо на газовую
маску. Там некры или клерики химичат что-то с пропускаемой
картинкой, чтобы у солдат мозги через нос не вытекали. Но подобного
рода стекляшки пытаются разными способами обмануть, чтобы
незамечено протиснуться мимо охраны. Поэтому кроме живых
болванчиков перед окопами в полях колючей проволоки понапихано
всего до чертиков. И пустые жестяные банки на веревках, и
сигнальные ракеты, и разная контактная дрянь. Иногда достаточно
ненароком ткнуть в черное пятно, чтобы через пять секунд начать
орать от боли и разглядывать, как твоя несчастная рука
разваливается буквально за считанные мгновения.