— Капец, она трудная! — стонет блондин. — Забирай ее себе! — выстреливает фраза.
— По рукам! Ладью берешь или другую пешку?
— Да так забирай! Посвящение она еще не прошла…
Какое посвящение?! — навострила уши.
— Лисичка, слазь! Теперь ты у хорошего парня! Обещаю, что не обижу! Кофе хочешь?
Кофе! — облизнула пересохшие губы. Вечно сидеть здесь все равно не смогу. А если сейчас еще браслет будут менять, то можно сбежать — рисую мысленно план и, повернувшись ко всем пятой точкой, начинаю спускаться сама.
— Ну, вот! Умею я женщин уговаривать, — подтрунивает черный над своим дружком.
— Хлебнешь ты с ней, — цедит блонд раздраженно, явно расстроенный.
Осторожно сползаю вниз по лестнице. Ручки-ножки трясутся, вспотела, хоть выжимай. Почти у пола меня за талию подхватывают сильные руки и разворачивают.
— Лисичка, моя! — довольно мурлычет черт темноглазый.
— Грабли убрал! — рычу и отпрыгиваю в сторону, успев шлепнуть по рукам.
— А цвет волос настоящий? — тянет руку к моему хвосту волос.
— Нос разобью! — поднимаю бровь, чтобы не вздумал меня щупать.
— Ладно! — поднимает руки ладонями кверху, что не трогает больше. — Пошли, я тебе кофе обещал.
Вкусненько! Пью по маленькому глоточку, растягивая удовольствие. Главарь черных фигур сидит напротив и рассматривает, явно затевая плохое. У него ж на лице все написано! Хочет из моих волос коврик сплести! Глаз не может отвести от огненно-рыжих прядей.
— Отпусти, по-хорошему прошу! Я про вашу секту никому обещаю не говорить, — пытаюсь выторговать себе свободу.
— Извини, Лисенок, у меня другие планы!
— И какие у тебя планы? — хмыкаю и отставляю уже пустую чашку.
— Еще кофе? — заботливый какой нашелся…
— Не умею я в шахматы играть! — нагло вру, хлопая ресницами для убедительности.
— Тебе не нужно уметь. Думать за тебя буду я! — темные глаза довольно сверкнули. — Сейчас пойдешь посмотреть на тренировку, и представлю тебе нашу команду.
Этот, решивший играть в добренького «хозяина», очень ошибается, что я поверю и добровольно соглашусь стать ведомой пешкой в чужой игре.
— Магистр! — подскакивает брюнетка, заискивающе всматриваясь в лицо темноглазого.
— Ладья, — выставляет перед собой руку, видимо боясь, что адептка кинется ему на шею. — Огласи построение.
Со счастливым лицом: «хозяин назначил меня любимой женой!», побежала горлопанить построение.