Леха, вцепившись в его лицо, скрытое маской, непонимающе
закивал.
– Вся проблема в том, – Андрей поправил колпак, – что до этого
времени такие операции делали только с одной стороны. А
двустороннюю гематому, обычно, трепанируют. Так и проще, и
гарантированно каналы на виду. Можно спокойно промыть. Но ты парень
молодой, девок у нас отбивал…
Глаза игриво дернулись, из‑под маски прыгнул сдавленный
смешок.
– Поэтому я хотел бы тебя не половинить пилой, а попробовать
трефинацию сделать. Так эстетично, но дорого и непрактично.
– Я все «боевые» отдам, – Малыгин неправильно понял шутку, –
страховку ещё за ранение должны…
– Узбагойзя! – оборвал его доктор Майоров, гэгая на клоунский
манер, – бутылки «Метаксы» хватит, если всё нормально пройдет.
– А если не нормально? – мгновенно покрывшись ледяной коркой
ужаса, спросил Леха.
– Тогда «Метакса» с меня! – врач встал с корточек и повернулся к
Сергею Ивановичу, – давайте попробуем, расписку возьму с него.
– Ты не в суде, Андрюша, – недовольно буркнул старший, – и не
надо экспериментировать. Делай, как по справочнику. Велосипед не
изобретай.
Он вышел из палаты, а Майоров повернулся к Малыгину.
– Сейчас сестры всё подготовят, поедем в операционную. У меня
денег на «Метаксу» нет, да и завотделением против. Я, конечно,
попробую с ним ещё переговорить. Пока не впадай в отчаяние. Хуже,
чем есть, точно не будет.
Малыгин отвернулся в переплетение пластиковых трубок, пытаясь
скрыть слезы безнадежности. Понимание того, что вместе с ногой он
сегодня потеряет ещё и полголовы, превращалось в простую
констатацию. Рваный, никому ненужный, обрубок, в виде человеческого
тела на затхлых простынях военного госпиталя…
Очередной житель приемной Господа – именно таким местом казалась
реанимация Лехе – крепкий высокий мужчина, с татуировкой парашюта
на плече. Очевидно, офицер-десантник. Был в сознании, вертел
забинтованной головой. Туловище покрыто толстым слоем бинтов, левая
рука на лангете, обе ноги в гипсовых сапогах. Он громко просил
воды, но медсестра, отрицательно покачав головой, сделала
внутривенную инъекцию. Спустя пару минут шумный пациент уснул.
Через час пришли медсестры, готовить лейтенанта к операции на
головном мозге. Он безучастно реагировал на команды, послушно
подставляя вены под очередные инъекции капельниц. Полумертвое
состояние прервала Тамара, шепнувшая, выкатываемому из реанимации,
Малыгину: