— Хрюша, — говорю, — ты не забыла, случайно, как ты тут
появилась? Как состоялось наше первое знакомство?
Девушка осекается на полуслове и опускает глаза. Вспоминает, как
пробовала убить меня палкой-копалкой ради печёной картошки, и как
стоял вопрос «рабство или смерть».
— Извини, — бурчит она.
— Если это будет выгодно поселению, я соглашусь, — вбиваю слова
как гвозди, — она опасный враг, как минимум равный нам по силам.
Если начнётся война, пострадают все, и они, и мы. А Стайса
предлагает мир.
— Ну и пусть пойдёт со своим миром куда подальше! — снова
прорывает Хрюшу.
Мышь фыркает, никак не реагируя на происходящее. Вот только её
лицо также не выражает спокойствия, скорее, нечто среднее между
нервозностью и раздражением.
— Говори, — требую я.
— Я не хотела идти в рабство, — объясняет магичка, — но
уступила. Но если бы предлагала она, я бы не сомневаясь выбрала
смерть.
Девочки, такие девочки. Мало того, что Лорда уводят, так ещё и
подчиняться «этой сучке». Хотя в их словах и много разумного. Я
тоже Стайсе не доверяю, и чем дальше от неё, там спадает влияние её
очарования.
— Мы выиграли время, — говорю всем. — как минимум до завтрашнего
утра. Если будет бой, он будет утром и мы успеем подготовиться.
Малой, бегом на стену. Дежуришь, и чтобы ни один тушканчик мимо
тебя не проскочил. Хрюша, Мышь, хватайте камни, копья, щиты и
другие расходники. — я раздаю команды.— Тащите на стены, что могут
пригодиться. Михалыч, как думаешь, сможешь залить кабаний жир в
бурдюки?
— Хочешь устроить подобие огнемета или что? — чешет усы мужчина,
на что я качаю головой.
— Нет, что-то вроде кипящего масла. Если полезут на стену, можно
будет облить сверху, а потом Мышь кинет файербол…
— Сурово, — качает головой работяга.
— Так, что сделаешь? — уточняю я у него. — Если война начнётся,
она, скорее всего, будет на уничтожение.
— Куда я денусь? Раз нужно — значит, всё будет выполнено в
лучшем виде, — хмыкает тот и поднимается с земли.
— Пойдём, покажу, как это должно выглядеть…
***
Темнота стремительно наваливается на лес и открытое пространство
перед ним. В неровном свете звёзд и луны всё выглядит плоским и
чёрно-белым, как на старой фотографии.
Как мы всё-таки привыкли в современной жизни к электрическому
свету. Где-то, что-то всегда мигает, светит, мерцает вдалеке. Из за
этого полная темнота этого мира кажется особенно мрачной. А люди
жмутся к костру, надеясь получить от огня хоть какую-то мифическую
защиту.