Что-то происходит в этот момент, неуловимо меняя атмосферу в замкнутом пространстве лифта. Это уже не та тягучая напряженность, от которой хочется выть от тоски. Нет, эта новая напряженность наполнена каким-то пока неясным ожиданием, от которого кожа на моей спине покрывается мурашками, а в груди становится тесно.
- Может, поужинаем? – предлагает Никита Сергеевич.
Это его первые слова за весь день, напрямую обращенные ко мне, и я понимаю их значимость.
- Да, - выдыхаю я, облизывая кончиком языка внезапно пересохшие губы. - Я бы очень хотела поужинать.
13. 13
До выхода остается пять минут, а я все еще стою перед раскрытым чемоданом и недоумеваю, почему не положила в него что-нибудь приличное. Кроме пары спортивных костюмов, белья и нарядов для выступлений, мне надеть нечего. Да, это стандартный набор для поездок на Челленджеры, и раньше у меня не возникало подобных проблем. Но сегодня сама идея пойти на ужин с Никитой Сергеевичем в трениках и олимпийке вызывает у меня отвращение. Так хочется, чтобы он увидел меня другой. Взрослее, может? Интереснее. Женственнее. К сожалению, по собственной глупости, имею то, что имею.
Довольствуюсь тренировочными легинсами и простой белой футболкой оверсайз, а на плечи набрасываю кожаную куртку, которую использую в качестве реквизита для показательного номера в этом сезоне. Одевшись, расчесываю волосы перед зеркалом и машинально тянусь за резинкой, но в последний момент решаю оставить их распущенными. Подвожу глаза, крашу ресницы, а синяки под глазами - последствия вчерашней бессонной ночи – скрываю консилером. Выгляжу неплохо.
С Никитой Сергеевичем мы договорились встретиться в вестибюле отеля в семь. Спускаясь в лифте, ощущаю себя как перед экзаменом – ладошки потеют, сердце неистово барабанит в грудную клетку, а дыхание короткое и сбивчивое. За месяц наши отношения с тренером совершили разворот на сто восемьдесят градусов, и сейчас я не представляю, чего ожидать от предстоящего вечера.
Вернер ждет меня, комфортно устроившись в одном из кресел в лобби. Меня он не видит, потому что погружен в телефон, но это дает мне пару лишних секунд на то, чтобы перевести дыхание и заодно рассмотреть его. Он, конечно, невероятно хорош: светлые волнистые волосы в беспорядке падают на лицо, высокие скулы подчеркивают суровую мужественность лица, а пухлые губы, наоборот, придают ему неожиданную мягкость и ранимость. Поразительный контраст.