Наверное, глупо с моей стороны рассчитывать, что Никита Сергеевич так легко поддастся своим желаниям. Но мне казалось, что шаг вперед абсолютно естественен, ведь воздух между нами искрится от едва сдерживаемого напряжения.
Той ночью я долго лежу без сна. Раньше я бы вспоминала приятные моменты медальной церемонии, испытывая гордость и удовлетворение от результата, но сейчас все золото моей коллекции меркнет перед желанием сдвинуть с мертвой точки отношения с тренером.
Когда утром я спускаюсь к завтраку, Никиты Сергеевича нигде не видно. Заняв столик у окна, прошу официанта налить мне кофе, а сама иду к шведской линии – соревнования завершились, и я могу позволить себе что-нибудь вкусное. Вернер появляется, когда я доедаю овсянку с фруктами и орехами. Выглядит как всегда умопомрачительно. В потертых джинсах, обтягивающем его крепкую фигуру сером лонгсливе и расстегнутой куртке в университетском стиле – не человек, а ожившая картинка из девичьих фантазий. Пока он идет ко мне через весь зал, замечаю, что не только я не могу от него оторваться – несколько девчонок за соседним столом пожирают Вернера глазами и глупо хихикают. А он словно и не замечает этого.
Пожелав мне доброго утра, Никита Сергеевич усаживается напротив и просит у официанта кофе. Потягивая ароматный напиток, он задумчиво изучает улицу за окном, а я нервничаю, потому что меня он будто не замечает.
- Как спалось? - спрашиваю, не желая включаться в эту молчаливую игру, которую Вернер, по всей вероятности, выбрал в качестве развлечения на сегодняшний день.
- Прекрасно, - отвечает он лениво. И хотя эти слова произнесены будничным тоном, мне почему-то кажется, что за ними кроется какой-то неуловимый подтекст. – А тебе?
«Всю ночь мечтала о вас».
Интересно, как бы он отреагировал, если бы я не побоялась сказать что-то подобное?
- Много думала перед сном, - отвечаю пространно, рассчитывая вынудить Вернера на дополнительные вопросы, но он лишь грациозно поднимается со стула и идет к столам с едой.
К тому моменту как он возвращается, я заканчиваю завтракать, отодвигаю от себя пустую чашку и тарелку и со скучающим выражением лица рассматриваю входящих и выходящих из ресторана людей. Но стоит Вернеру занять свое место, я подаюсь веред, подпирая щеку ладонью, и без тени стеснения обращаю на него все свое внимание.