Мне нравится наблюдать за посетителями, тем более что у нас уже есть постоянные. Симпатичный бородатый парень, расположившийся за столиком у окна, зачастил к нам — вторую неделю подряд ходит чуть не каждый день. Выпьет «Черного Капитана», откроет свой белый лэптоп и начнет быстро-быстро стучать по клавишам, как пианист. Примерно через полтора часа он прерывается, повторяет «Капитана» и продолжает выстукивать морзянку. По поводу нашего постоянного посетителя Манана как-то неодобрительно заметила: «Разве это достойное занятие для мужчины — часами пялиться в компьютер!» Леша предположил, что тот «зависает где-нибудь в «Одноклассниках». А я, глядя на молодого человека, была уверена, что он делает что-то значительное. Возможно, это писатель, который работает над книгой. И это обязательно будет глубокая, серьезная книга, потому что с таким выражением лица человек не станет писать какую-нибудь чушь, с таким лицом люди сочиняют романы или стихи. Мне было очень интересно узнать, о чем он пишет, но ведь не станешь спрашивать…
Однажды он одобрительно заметил, что в «Экипаже» отлично работается. Я улыбнулась — приятно слышать. И приятно сделать что-то хорошее, просто так…
Вот вчера в «Экипаж» вошла пожилая женщина, промокшая под дождем, усталая, грустная. Она присела за столик, поставила рядом с ним сушиться мокрый зонтик, вздохнула: «На улице ужасная погода!» — и закашлялась: «Ну вот, я, кажется, простыла». «А хотите, специально для вас мы сделаем напиток с имбирем? — предложила я. — Вы мгновенно согреетесь и выздоровеете». Уходя, она призналась, что «отогрелась у нас», сердечно поблагодарила, а у меня после этого весь день было отличное настроение.
Я вдруг поняла, что мне нравится мое настоящее. Нет, конечно, я вспоминаю прошлое, но оно становится все более приглушенным и расплывчатым. Потому что в настоящем у меня есть любимое дело, я чувствую себя нужной, и рядом со мной люди, которые мне дороги. В общем, все у нас было хорошо. Но, как известно, это — опасное положение дел, потому что «очень хорошо», как правило, сменяется «очень плохо», и вот однажды…
* * *
Они вошли в «Экипаж», как к себе домой. Четверо развязных мужчин лет тридцати, брутального вида — широкоплечие, бритоголовые. Они уселись за два столика, и один из них положил ноги на стол, как ковбой в вестернах. Естественно, я тут же подошла и напомнила, что мы все же находимся не на Диком Западе. Незнакомец снисходительно хмыкнул, но ноги убрал. Мужики огляделись и попросили виски. Я сказала, что как таковой алкоголь мы не держим, зато могу предложить кофе и пирожные. Но пирожные этих джентльменов не заинтересовали, они даже как-то обиженно фыркнули — дескать, неужели они похожи на людей, интересующихся пирожными?!