К моей радости, в лагере обнаружилось несколько кружков колбасы,
полмешка крупы и немного хлеба. К тому же, нам достался чайник,
котелок, пара кружек, еще кое-что по мелочи и почти полный бурдюк
вина.
Да, и поскольку наш коротконогий конь сбег, а Дэл по статусу
ничего тяжелей короны не положено, все это пришлось тащить мне. И
не до ближайшего села, а до соседнего, чтобы не палиться. Дня
полтора.
Пока плелся, несколько раз даже хотел все бросить, но жадность
была сильней усталости, раздражения и самого меня. Не знаю, хорошо
это или плохо, но теперь у Дэлии опять есть, что спускать за
бесценок, а у меня ноги подкачались. А также терпение, руки, плечи,
спина.
И все от того, что двухвостая нагрузила меня, как мула, хоть я и
был тяжело ранен. Не со злости или обиды, правда, а из-за того, что
«был».
Как оказалось, процедура «лечения» сработала и на мне тоже.
Кровь остановилась почти сразу, и даже рана в боку начала
зарастать. И чего мы так раньше не делали? Я же — ходячая аптечка и
лекарь в одном флаконе. Лечусь сам и других спасаю. Такие методы и
способности, определено, мне по душе.
Когда я про это спросил, Дэл окончательно перестала со мной
разговаривать и замкнулась в себе. Она и так-то почти молчала, а
теперь стала демонстративно меня избегать. И было б из-за чего.
Следы моего непотребства на ней почти сразу испарились — даже
следов не осталось. Совсем как у Валы в ту ночь, а значит лечение
пошло впрок.
Но это ж двухвостая. Удивительно, что ограничилась только
молчаливым игнором и не стала мне член вырывать.
— Они все мертвы?
— Нет, живы. Просто прилегли поспать.
Вот и весь диалог, что у нас состоялся после того, как Дэлия
очнулась. Ни криков, ни воплей, ни попыток выцарапать глаза. Прям,
непривычно как-то. И страшно.
Пока собирали трофеи, еще общалась, но она уже тогда ходила, как
не своя. В пути же вообще смолкла и шла впереди, хмурая и злая. Как
заведенная топала и, наверняка, вынашивала страшные планы насчет
меня.
В первую ночь я даже спал вполглаза — на случай, если кому
вздумается меня малость укоротить. Толком не отдохнул, измаялся,
однако ничего не произошло. Я дожил до утра, двухвостая проснулась,
мы перекусили трофейными колбасками с хлебом и опять отправились в
путь. Без разговоров и привычной ругани, каждый сам по себе.