Так и протопали в тишине полдня, пока не вышли к этой деревне,
где основной достопримечательностью был постоялый двор. На
удивление, приличное заведение, что исполняло заодно функцию лавки
для проезжающих и кузни для их лошадей.
Здесь Дэлия в первый раз за день заговорила, объявив, что ей
надо помыться, а значит сегодня мы будем ночевать здесь. Потом,
зашла в лавку и купила себя новую одежду. Всю.
Не такую открытую и явно похуже старой, но я не возражал.
Закрытая блузка, широкие штаны, жилетка, дорожный плащ с
капюшоном. Она в любом балахоне смотрится миленько, если, конечно,
что у нее в голове не знать. Главное, чтоб успокоилась — нам так-то
еще ее сестру искать.
Не помогло.
В этот же вечер после помывки в деревянной бадье, Делия
спустилась вниз и ужралась в хламину. Мне даже пришлось эту пьянь
обратно в комнату тащить. В ее личную комнату, потому как меня она
отправила ночевать на сеновал в сарай.
Но я не жаловался. В кои-то веки не на земле да с крышей над
головой. Цивилизация как-никак.
И вот, пережив беспокойную ночь, я стою под окном и смотрю, как
это двухвостое недоразумение толкает хитрожопому толстяку наши
трофеи. Заработанные моим потом и кровью. Смотрю и понимаю, что мы
здесь явно подзадержались, да и от места стычки не так далеко ушли,
чтобы что-то сбывать.
Смотрю, потому как не знаю, что ей сказать.
— Проклятье, — пробормотал я и в очередной раз глянул в окно. —
Ну сколько можно? Долго они еще?
— Если твоя подруга решит торговаться, то долго... Так что... не
торопись.
Скептически хмыкнув, я опустил глаза вниз, на пышную девичью
попку, и слегка прибавил ход.
Для партнерши мои размеры были великоваты, так что приходилось
себя контролировать, чтобы ей не навредить. Входить не так резко и
неглубоко, не дергать и не насаживать. Действовать вопреки всему
тому, что требовало мое естество.
Впрочем, дама и так с трудом меня принимала, из-за чего ей то и
дело приходилось зажимать рот.
Я тут, понимаешь, скрываюсь в тенях, подглядываю, сокрушаюсь, а
она стонет, шипит и ногтями стену дерет. Никогда б не подумал, что
женщина может издавать столько шума — на заднем дворе забитого
людьми заведения, да еще прям под окнами, средь бела дня.
А мы ведь и ночью покуролесили, будь здоров. Искр, конечно, не
было, но рана в боку окончательно заросла.