– Отец, я обещаю.
– Ладно, Аарон. Но не так быстро. Сначала ты спустишься вниз,
переоденешься и поужинаешь. Мать ждёт нас в столовой.
Аарон опустил голову, развернулся и пошлёпал к выходу, шаркая
жёсткой подошвой о мягкий ковролин. Он расстроился, что не
удовлетворил своё любопытство. Ему не давала покоя всего одна
мысль: «Почему у взрослых так много секретов?» Но вопрос отпал при
опустившемся облаке сладкого предвкушения. Настроение поднялось. Он
вышел за дверь и побежал по лестнице, проворно перепрыгивая через
ступеньки.
Уильям тревожился. С каждый годом сын взрослел, вопросов
появлялось всё больше. Его переполняла радость и гордость. Аарон
был таким любознательным. И порой он слишком сильно напоминал Лиет.
Интересовался всем на свете и стремился видеть в людях только
хорошее. Для него не существовало безвыходных ситуаций. Лиет
никогда не было рядом с ним, но, возможно, именно она спасла сына
от страшной судьбы. Уильям никому не рассказывал о той ослепляющей
синей вспышке. Иногда размышления о связи Аарона с совершенно
потусторонним миром пугали его. Но больше всего он боялся разговора
о смерти родной матери с сыном. Лишь однажды тема поднималась.
Тогда ему удалость избежать серьёзного разговора. Он отмазался
стандартной отговоркой. А какой именно? Отец и не помнил.
Лоана взяла материнскую ответственность на себя. Она заботилась
о малыше и прикипела, как к собственному ребёнку, а он всегда
называл её мамой, хотя они никогда не скрывали от него правду. Но
маленького Аарона Ло стала единственной и настоящей мамой. Уильям
влюбился в девушку. И через два года после рождения Аарона они
поженились.
2
Аарон скинул толстый зимний пуховик. Прыгнул в любимые тапочки и
понесся по длинному коридору, минуя множество спален, бытовок,
ванных, кабинетов и других комнат. Настоящий лабиринт. Но Аарон
отлично ориентировался в родном замке. Первый поворот скрашивала
космическая живописная картина «Лунный свет» в блестящей рамке из
чистого золота. Вообще произведения искусств висели на каждом углу,
но первое прилунение людей на футуристичном корабле восхищало
мальчика сильнее всего. Он любил неизведанное, а художник-фантаст
Эдвард Маули чудесно орудовал кисточками и переносил воображаемое
на холст. Но самое лучшее в фантастических трудах, будоражущее умы,
что когда-то картины превратятся в реальность. На пути встречались
древние рыцарские доспехи, первые прототипы роботов, микросхемы на
красных подушечках под стеклянным куполом, часы с круглым
циферблатом и тремя стрелками разной толщины, удивительные телефоны
с трубкой-рогами на проводе и странной крутилкой, как отец
объяснял, дисковым номеронабирателем. Не дом, а настоящий музей! Но
несмотря на отстранённость и холодную пустоту всех этих вещи, Аарон
чувствовал себя среди них комфортно. Иногда он часами засматривался
на какую-нибудь из причудливых штуковин и пытался разобраться в её
предназначении.