— К чёрту! Не поминайте лихом, братцы! — вопит Пугач, бросая
дробовик и доставая засапожный нож, светящийся сразу десятком
глифов.
А действительно — чего терять?! Уклониться от бешеной атаки,
ткнуть Скофнунгом тушу. Услышать вой. Попытаться дать подсечку — с
тем же успехом мог бы пнуть столб. Нет-нет-нет. Так дело не пойдёт.
Уклониться, парировать. Выдать кросс в «голову» куклы, получить
отталкивающий удар, едва не попасть под конечность-косу. Чёрт
возьми, должно же их что-то брать? Залить память в шлем ужаса? Нет,
нашедшей брешь клешне плевать, она оставляет глубокую царапину и
лишь очередной выпад заставляет куклу закрыться. Гальдраставы для
глимы? Не хочется лезть на клинки с кулаками, оставим напоследок.
Оттастафур? Нет, бесы вроде как страха не знают. В гальдарбоке
десяток знаков, не может же там быть хоть одного, защищающего от
монстров? «Божественный алфавит»? Можно попробовать.
— Прикройте! — ору я, отпрыгивая назад.
— Прикрыть скальда!
Этот знак представляет собой достаточно запутанную связку сразу
трёх знаков, и мне нужны пара секунд покоя. Уары подчиняются
беспрекословно, а вот Балагуровы — с замедлением, едва не стоящим
жизни. Приходится отмахиваться клинком, прежде чем Филлион
умудряется отсечь «богомолу» головогрудь бердышом.
Черта, ещё черта, третья… Какой же, сука, длинный символ! Ну
так, если память не изменяет, в гальдарбоке рекомендуется чертить
его заранее… не отвлекаться! Тупые куклы теснят ватажников, и уже
несколько валяются, пытаясь спастись даже не бегством, ползком?
Пусть! Чертить! Выстрелы перегружают «шлем ужаса», и теперь искры
ощутимо обжигают броню? Чертить!
Наконец, невма закончена и я запускаю её, выделив всю свободную
память из имеющейся. Её мощь даже немного дезориентирует, и в
очередном уклонении я подскальзываюсь. Но меня никто не добивает.
Поднимаю голову: биомехи останавливаются, словно каждого из них
ударили мешком по голове. Кто-то сбоку замахивается саблей, но я
прерываю удар жестом. Всыпать бы по первое число, да понять бы,
кому. Ну не заучил я маски, не заучил!
— Можно кончать их? — шепчет нетерпеливый. Боец оборачивается, и
по отрисованному белым контурному черепу я понимаю, что на этот раз
нам поход чуть не запорол Бауар. Я в ответ сквозь стиснутые от
напряжения зубы лишь выдавливаю: