— А если не отдадут? — хмуро спрашивает Виктор Урр. Я делаю ему
едва заметный жест глазами и отправляю на «ракушку» сообщение:
« — Балагуров на то и Балагуров, что не может без театральщины.
Успеем отчитать сорокоуст по павшим.»
— Хватит, други мои, и на пиво, и на цацки, и даже тебе,
лодочник, на обновку для шаланды! — орет тем временем
Балагуров.
«Лодочник» лишь качает головой в ухмылке да поглощает пиво. Из
конспирации ладья покружила над степью пару часов, пока рассветное
солнце не выгнало торговцев и путешественников. Но и после этого
Харон сел не напрямую в ангар, а во дворе загодя снятой
металлорезки. Рулевой сунул им пару монет, после чего те принялись
перебивать номера и ставить обратно геральдического шута. Обратно
наша «шаланда» вернётся не раньше пятницы — до этого момента
никаких дел с высадкой предпринимать не будем. Да и хватит уже
приучать местных к десантам с воздуха. Рано или поздно кто-нибудь
додумается поставить зенитку — и ладья действительно отправится к
Харону. Ни одна невма не защитит от падения в железной банке.
— Хорошая добыча! Хрен знает, куда пристроишь, но добрая!
Малиновский, что там у тебя? Видно же, что аж надулся от
гордости!
Поименованный мной «почти Уар» выходит с пустыми руками. Зато за
ним тащат сундук с чем-то ну очень тяжёлым.
— Мы накрыли лавку оружейника… — дружный хохот перекрывает его
речь. Да уж, оружейник после пары алхимиков и мнемотехника звучит
бедно. Малиновский с улыбкой ждёт прекращения гвалта и лишь когда
Балагуровы, уловив заинтересованность Уаров, притихли, продолжил: —
Лавку мнемонического оружейника, други мои! Шесть заготовок под
энграммные мечи, один шестопёр и два лезвия бердыша!
— Заготооовки… — протягивает кто-то. Что характерно — из
соплеменников любителя оружия.
— Заготовки можно превратить в оружие, — заметил новый голос.
Женский. И очень знакомый. — Главное — иметь оборудование и
знатоков невм. И с тем и другим у вас дела обстоят неплохо.
Все синхронно поворачивают головы, будто Святой отец вернулся и
решил попроповедовать. Стражи, блэт, Галактики. А если бы враг?
— Какие люди, — усмехаюсь я, словно Ирина каждый вечер
вламывается на пьянку головорезов. — Чего в дверях стоишь, проходи.
Расскажешь заодно, как охранную систему обошла.
Дым в дешевой харчевне стоит столбом. Где-то на фоне
безродные сошлись в старинной забаве — бьются лбами, пока в руках
зажаты кружки с медовухой. Кто первый упадёт или прольёт питное —
тому и платить за счёт.