– Нет, – упрямо мотнул головой Фортис. – Мне нужно поговорить с ними, но они не отвечают.
– Они никому не отвечают, – с горечью произнесла Юзефа. – Ты так много наворотил дел, Форс, что у меня нет для тебя ни оправданий, ни жалости. Просто иди домой. Если я что-нибудь узнаю, то сообщу, но только тогда, когда вообще хоть что-либо узнаю, – после она развернулась и ушла обратно.
Глава серпентес молча проводил её взглядом, а затем ушёл и сам.
Вот уже почти месяц Саймон сидел в своей комнате. Покидать клан было категорически запрещено, все говорили, что это опасно. Больше всего, в этом вынужденном заточении удручала погода, с момента битвы она так и не поменялась, дождь теперь лил почти постоянно. Он то моросил, то обрушивался ливнем, небо всегда было затянуто. Деревья вокруг клана из-за огромной влажности начали гнить, и потому подаренная не так давно Фортисом роскошная терраса отныне стала бесполезна, из-за запаха выходить наружу было неприятно. Еду ему всё так же приносила Агата, она молча ставила поднос на столик и уходила. Наверное, сейчас все были в одинаковом состоянии, просто не признавались. Фортиса за весь этот месяц он не увидел ни разу, к нему почему-то не пускали, и что с ним, не объясняли. Кланом в его отсутствие фактически управляла Мельсида. Она руководила не только поисками человеческого воплощения, но и устранением обрушившихся на планету катаклизмов.
Спустя целых 39 дней после битвы Агата в его комнату не вошла, как обычно, а скорее ворвалась.
– Представляешь? Фортис ушёл! Никому ничего не сказал, просто дошёл до площадки и улетел!
– А есть мысли, куда он пошёл?
– Скорей всего, к Юзефе. Вероятно, хочет связаться с джиннами. Они, по слухам, не отвечают.
– И не удивительно, – Саймон вновь осмотрел мокрое окно. – Что теперь, по-твоему, будет? Война?
– Скорей всего, – девушка поставила поднос с едой на столик и уселась в кресло перед камином. – Но это только в том случае, если она выживет.
– Аги? – он подошёл и тоже сел рядом. – Может, расскажешь, почему он так поступил с ней?
– Я, правда, не знаю, – она растерянно покачала головой. – Вообще-то, он всегда был безумно влюблён в неё, но ей никогда не был нужен. Может, это месть?
– Невозможно любить и желать смерти одновременно.
– Я тоже не понимаю, как такое можно совмещать.