Не успел расположиться за столом, как в дверь вошла Любава,
девка за тридцать, вся из себя видная, разбитная и страсть какая
охочая до удовольствий. Я конечно за день устал, но кто сказал, что
для молодого и полного энергии тела это проблема. Вот в моём мире,
где я был постарше, такие причины как жара или усталость мне вполне
казались весомыми в пользу отдыха, а не дополнительных нагрузок.
Пусть и приятных.
Так что, отставив еду на потом, я с готовностью ответил на
игривое настроение бабёнки, и сходу подступился к ней с
непристойностями. Чему она была только рада, ответив мне с пылом и
жаром. Продажная любовь? Ну и пёс с ней. Да и не любовь это, а
деловые отношения по удовлетворению потребностей. Вот дома, совсем
другое дело, есть парочка вдовушек молодух в соседских имениях, с
которыми у меня совсем не деловые отношения…
Поужинав, вышел в зал, и сразу направился к дальнему углу, где
за большим столом устроился десяток игроков, да столько же стоит за
их спинами. У кого-то нет денег, кто-то ожидает когда место
освободится. Но все взирают на игру молча. Одно слово, и можно
огрести серьёзный штраф. Шутить тут не любят.
Хозяину с каждого кона перепадает пятак, не так чтобы и мало, но
он и не подумает выделять под игру ещё один стол. Потому как
основной доход не с игроков, а с торговли вином. Подавляющее
большинство посетителей не смогут найти деньги на игру, а вот на
выпивку, в лепёшку расшибутся, но сыщут непременно.
— Эй щегол, скажи там, чтобы пива подали, — завидев меня
произнёс один из игроков.
Мужику хорошо за тридцать, крепок, ухоженная окладистая борода,
сросшиеся густые брови, волосы стрижены под горшок. Ведёт себя если
не по хозяйски, то уж точно самоуверенно, как человек знающий, что
имеет на это право. Вот только я его не знаю. Да и знал бы, это
ничего не изменило бы.
Среди зрителей хватает молодых, но ему приглянулся именно я,
хотя выделить меня в среде работяг достаточно трудно. Я ведь не
белоручка, и руки в мозолях, и на лице следы от въевшейся в кожу
окалины. Возможно причина в моём независимом виде, так как цену
себе я знаю. О том, что у меня нет привычки спускать обиды ведают и
другие, а парочка сомневающихся убедились в этом окончательно.
— Кто таков? — чуть склонившись к уху Бересты, спросил я.
— Эй сопляк, кому говорю, — вновь подал голос неизвестный.