Он меня любил. И я его любила... смешно было бы молодой
неопытной ведьме не влюбиться в главу Дневного Дозора, обратившего
вдруг на нее благосклонный взгляд...
Кулаки сжались так, что ногти впились в кожу. Я выкарабкалась. Я
пережила прошлое лето. Одной Тьме ведомо как, но пережила.
И нечего теперь вспоминать о прошлом, распускать сопли и
пытаться вновь попасть на глаза Завулону. После прошлогоднего
урагана, разразившегося в день моего позорного пленения, он больше
ни разу не заговаривал со мной. И не заговорит ближайшую сотню лет,
уверена.
Зашуршав шинами, остановилась медленно едущая вдоль обочины
машина. Неплохая, «Вольво», и не с помойки. Высунулась бритая
самодовольная харя. Осмотрела меня, расплылась в довольной улыбке.
И процедила:
– Сколько?
Я остолбенела.
– За два часа – сколько? – уточнил бритый идиот.
Я глянула на номера – не московские. Понятно.
– Проститутки дальше, придурок, – ласково сказала я. –
Проваливай.
– А то можно подумать, ты не трахаешься, – процедил
разочарованный, но пытающийся сохранить лицо придурок. – Смотри, я
сегодня щедрый.
– Побереги капиталы, – посоветовала я, и щелкнула пальцами. –
Они тебе потребуются – тачку чинить.
Повернувшись к нему спиной я неторопливо пошла к зданию. Ладонь
слегка ныла от отдачи. «Гремлин» – заклятие несложное, но сплела я
его слишком резко. В капоте новенького «Вольво» сейчас копошилось
бесплотное существо, да и не существо даже – а сгусток энергии,
одержимый страстью к разрушению техники.
Если повезет, то конец мотору. Если нет – полетит тонкая
буржуйская электроника, карбюраторы, вентиляторы, всякие шестеренки
и ремешки, которыми набито машинное нутро. Никогда не
интересовалась, что там у машин внутри, только в самых общих
чертах. Но результат от использования «гремлина» представляю
прекрасно.
Разочарованный водитель, не тратя особо времени на ругань, уже
ехал дальше. Интересно, вспомнит ли он о моих словах, когда его
тачка забарахлит? Наверняка. Будет орать «накаркала, ведьма!»
И даже не узнает, насколько прав.
Мысль об этом забавляла, но все-таки день был испорчен.
Безнадежно. Пять минут опоздания на работу, и еще – ссора с
матерью, и этот придурок в «Вольво»...
С этими мыслями я прошла мимо сияющих, роскошных витрин
магазина, подняла с земли свою тень – совершенно рефлекторно, даже
не задумываясь, и вошла в здание сквозь невидимую обычным людям
дверь.