– Друзья, – начал граф. – Нам предстоит продержаться в ущелье минимум два дня. Враг подойдет уже к вечеру, потому я прошу вашей помощи, хотя в подобных условиях вы можете отказаться.
– Мы останемся, – ударил гном кулаком по импровизированному столу изготовленному из сломанного сплошного колеса, что здесь валялось от разбитой повозки.
Эльф согласно кивнул, подтверждая слова гнома.
– Спасибо. Я не прошу вас принимать участия в прямых боестолкновениях, я хотел бы чтобы вы взяли на себя ближайшие тропы по которым гоблины смогут пройти, думаю вам это под силу. Гномы знают горы потому им не составит труда двигаться по ним быстро и незаметно. На каждой тропе хватит по пять шесть гномов и по одному два стрелка эльфа, чтобы надежно перекрыть путь.
Эльф снова кивнул, так что гном закрыл рот, не успев ничего сказать.
– А мы попробуем задержать их здесь. Если вы светлейший Холлар оставите с десяток своих стрелков для прикрытия стен ущелья…
– Оставим.
– Тогда половина дела сделано, – облегченно улыбнулся граф.
Инородцы разделились на уже описанные отряды и стали втягиваться наверх в горы справа и слева от Журавлиной шеи, чтобы перекрыть тропы по которым могут пойти гоблины когда встретят в ущелье отпор.
– Но сэр, как вы собираетесь их остановить?! – воскликнул посланник короля. – Ведь у вас всего сто пятьдесят бойцов.
– С вашими уже сто шестьдесят… Кроме того я надеюсь нарекрутировать новых ополченцев.
– Откуда?
Граф лишь кивнул в сторону где из-за поворота ущелья появились первые тяжело груженые скарбом повозки.
Караван остановили и граф вызвал вперед всех мужчин в возрасте от девятнадцати до пятидесяти лет. Их набралось чуть больше двух сотен.
– Ну что ж, это кое-что, – кивнул он и поехал на коне вдоль мужчин.
Проехав один раз и оглядев всех молча, он повернул назад и начал громко агитировать:
– В нашу землю пришел враг! Мы должны закрыть землю людей своей грудью…
– Что он мелет?! – свистящим шепотом возмутился Глазастый и Мартин его отлично понял. – Это же не солдаты и умирать никто не захочет!
Так и оказалось. Когда граф после напыщенной и торжественной речи махнул рукой, вызывая добровольцев, мужики лишь опустили головы. Кто смотрел под ноги перед собой переминаясь с ноги на ногу, кто хмуро глядел исподлобья на графа разъезжающего перед ними в блестящей кирасе, но мысли у всех были одни.