Тогда он понял, что должен немедля действовать, а иначе проведет
остаток жизни в услужении у робичича. Иштар танцевала, и он смотрел
на нее, а после она увлекла его в палатку, и Святополк пропал. Все
у хазаров было ино, не так, как дома…
Он прогонит прочь постылую жену, когда убьет бастрюка. Возьмет
себе в наложницы его новую девку, за которой он поехал на поклон к
мелкому князьку… Святополк даже не помнил его имени! Он привезет в
терем Иштар. Так и быть, отдаст кусок земли, о которой просят
хазары, ее отцу. Он станет торговать с хазарами — так куда
выгоднее, чем с норманнами, и он давно уже твердит об этом своему
братцу, но тот слишком глуп, чтобы его послушать.
— … Святополк! — его окликнул кто-то из дружины. — Дозорные
видели людей Ярослава. Рыщут по степи…
— Сколько их? — недовольно заскрежетал зубами мужчина. Они и без
того делали порядочный крюк, чтобы незамеченными пройти по
хазарской степи.
— Двое, — отозвался кметь и жадно отпил из бурдюка воду.
Закончив, он вылил остатки себе за шиворот — солнце палило
неумолимо. Капли воды на лице превратились в грязные потеки и
разводы, смешавшись с пылью и песком.
Святополк выругался себе под нос.
— Уходим восточнее, — приказал он и потянул за поводья.
***
Пропажу он обнаружил уже поздним вечером, когда снимал кольчугу
да рубаху, чтобы обмыться в мелком, диво что не пересохшем ручье.
Привычно развязал кожаные ремешки, сбросил одежу и почесал
запотевшую шею. Сперва Святополк не уразумел, что его зацепило,
отчего так и замер с задранной рукой. Мудрое тело помнит все лучше
разума, потому он и застыл, когда пальцы не нащупали на шее цепочку
с перуновым оберегом.
Он перетряхнул рубаху и кольчугу, седельные сумки, заглянул в
сапоги и портки. Витязи из отряда провожали его ошеломленными
взглядами, но никто не решался спросить, что приключилось.
Святополк ходил багровый от гнева.
Оберег нигде не нашелся. Была дюжина дюжин мест, где он мог бы
его потерять. Да взять хоть нынче утром, когда также снимал
кольчугу да рубаху в шатре Иштар. Запросто мог утянуть вслед за
одежей оберег. Да мало ли где!..
«Во время сечи, — билась в голосе единственная шальная мысль. —
Во время сечи».
Святополк подозвал к себе младшего из кметей — тот подошел не
без опаски. Князю под злую руку попадаться не хотелось. Отрок молча
выслушал его сбивчивый шепот, все шибче и шибче удивляясь. Он так
таращил глаза, что Святополк с трудом сдерживался, чтобы не ударить
его прямо промеж них.