«Пока молчит, и то ладно. После поговорим», – подумал Тюремщик,
переводя дыхание.
Он приник к щели между неплотно прикрытой дверью ложи и
всмотрелся в темноту. Нет, в абсолютной темноте не помогло бы даже
его обостренное зрение, но скудный свет все-таки пробивался сквозь
щель в темно-зеленых шторах, и этого было достаточно. В небольшом
пространстве между тканью и дверью никого не было. Поэтому Дэмьен,
бесшумно приоткрыв створку, выскользнул из ложи и замер, стараясь
не попасть в узкую полосу света, пробивавшегося извне.
Тюремщик прислушался, но в фойе, так же как и в прошлый раз,
царила напряженная тишина. Быстрого взгляда сквозь щель между
шторами хватило, чтобы понять – преступники пока ни о чем не
догадывались. Справа от Дэма двое переодетых в телохранителей
боевиков развалились в изящных креслах, и казалось удивительным,
что тонкие гнутые ножки до сих пор не подломились под их
накачанными телами. Слева еще двое стояли возле входной двери,
уныло прислонившись к стене, и выглядели скорее скучающими, чем
настороженными. А прямо перед ложей в окружении семерых бандитов
сидели Юлиан и Елена, крепко прижимающая к себе маленького Дэмьена.
Их не держали под прицелом, но в руках двух охранников были
арбалеты, а у третьего на коленях лежало духовое ружье.
Подробностей Дэмьен разглядеть не успел, поскольку именно в этот
момент в фойе заголосил телефон. Операция по освобождению
заложников началась.
Прозвучало уже три звонка, когда из-за колонны появился высокий
мужчина, одетый в самый обычный фрак. Лицо его скрывала черная
маска-бандана, оставлявшая открытыми только напряженно сжатые губы
и чуть скошенный, гладко выбритый подбородок. Дэм ни на секунду не
усомнился в том, что видит главное действующее лицо этого жестокого
спектакля.
Тем временем главарь подошел к заложникам и, крепко схватив
Елену за плечо, приказал:
– Сними трубку. Ответь. Но так, чтобы ни у кого не возникло
никаких подозрений. Поняла?
Елена обменялась быстрым взглядом с братом. В ответ Юлиан
медленно кивнул. Но Дэмьен видел, что он едва сдерживает рвущуюся
наружу ненависть. Не осталась она незамеченной и главарем.
– Без глупостей, хайсит. Надеюсь, ваша сестра проявит
благоразумие. А мы ей в этом немного поможем.
Стоило Елене спустить сына с рук и подойти к телефону, как по
знаку человека в маске два арбалета нацелились в сердце дочери
консула. Она вздрогнула, но, быстро взяв себя в руки, сняла
трубку.