Кровь бросается мне в лицо. Как всегда, когда впадаю в ярость, в голове становится жарко и темно. Выпаливаю:
— Потому и один-одинешенек на старости лет, что перебили всех, кому вы хоть немного дороги были?
Смотрит так, что, кажется, сейчас и меня до кучи убьет… Или умрет сам. Бледнеет, начинает шарить по карманам. Дрожащими пальцами вытаскивает пузырек с каким-то лекарством. Он выскальзывает и по закону подлости катится прямехонько под диван. Вздыхаю и лезу, чтобы его достать. Не дам же я Александру Дмитриевичу умереть у меня на глазах! Хоть и оказался он неожиданно совсем не милым безобидным и интеллигентным старичком, которым я привыкла его считать, а кем-то совсем другим. Кем-то, кого никак нельзя недооценивать.