С трудом мне удалось повернуть голову
– едва-едва, шея казалась деревянной, но в отличие от рук и ног не
окаменела. На границе зрения сквозь пелену слез, застеливших мои
глаза, я видела лицо вора.
- По... мо... ги... – вместо звуков
из моего горла вырывалось только слабое сипение; прелаты Нагрота
были беспощадны – они отобрали у меня даже возможность просить о
помощи.
Однако к своему удивлению я поняла,
что вор услышал меня. С потемневшим от ярости лицом он подался
вперед, но... Тотчас сжав губы, шагнул назад, подавляя порыв
помочь, и медленно покачал головой из стороны в сторону.
- Прости, - донесся до меня его
глухой голос, а в следующий миг резко развернулся и, метнувшись к
двери, был таков.
Крохотная надежда на помощь потухла в
моей груди. Он сбежал, а больше мне не у кого просить помощи. Я
обречена.
Меня вывели во двор, где уже ожидали
мой отец и Юна – в кандалах, как и я. Лицо отца было искажено
гневом:
- Как вы смеете так обращаться с моей
семьей после того, как я столько лет верой и правдой служил
короне?! Меня и мою семью оклеветали! Вы намерены казнить нас по
ложному навету?! Я требую аудиенции у его величества!
- Его величество подписал приказ о
немедленной казни всего рода де Фракиз, - ответил один из
посланников короля. – В аудиенции вам отказано загодя.
- Это предательство! – взревел
отец.
- Только его величеству решать, что
считать предательством, ваша светлость. Готовьтесь к казни.
Молитесь богам вашего рода.
Всадник увел лошадь в сторону, больше
не слушая возмущенных криков герцога де Фракиза. Мой взгляд нашел
Юну. Сестра не смотрела на меня. Казалось, она как будто не здесь и
даже не обращает внимания на происходящее – ее взгляд был устремлен
в пустоту перед собой. Она не плакала и не кричала, не просила ни о
чем, я не видела в ее лице ни страха, ни отчаянья – Юна выглядела
отрешенной, и это испугало меня больше, чем отчаянные и гневные
крики отца. Идаже когда во дворе появилась наша матушка, Юна не
подняла глаз, будто ничего не слышала и не видела.
Жена герцога де Фракиза была другой
крови и от рождения принадлежала к другому роду. Наверное, поэтому
заклинание прелатов Нагрота на нее не подействовало. Но я не
сомневалась – маги знали, что она не сбежит, что придет сюда сама.
Придет, потому что не сможет оставить мужа и дочерей.