Стрельцы набирались из посадских
людей, знакомых с ремеслами, так что напросились в помощники. Ивану
такое рвение понравилось, помогали они усердно, зато теперь у всех
были «модернизированные» пищали, опробованные нынче на учении,
результаты которого вдохновили всех. А к нему в «служилые»
запросился один из местных, что усердно махал топором на
строительстве усадьбы. Пришлось взять – добровольцы, к тому же
такие здоровые, как этот Угрюм, бобыль (что хорошо, семья горевать
не станет, если убьют) нужны. И за два дня мужик стрелять научился,
что удивительно. Теперь собственный «стрелец» появился, для
«разводу» как выразительно изрек Лукьян, взявшийся за его
обучение.
- Лед тронулся, господа присяжные
заседатели, - пробормотал Князев, отдыхая в тенечке – полдень, в
такую жару все укладывались по освященной традиции спать. Но не
успел поддаться сну, как тут же вскочил на ноги - далеко за лесом,
там, где село, донесся звон набата, и загремели приглушенно
звучащие из-за расстояния выстрелы. Вот только вся штука в том, что
у местных смердов огнестрельного оружия нет. Так что вариантов
немного – или ляхи, либо сторонники самозванца, не станут же
московские стрельцы свое же село громить. Понятно, что в драку
придется идти, как мужиков бросишь, куда они с топориками и кольями
– побьют их там без всякой пользы. А ведь они на него работали,
оставив без защиты семьи, а потому ему и спасать несчастных жителей
– иначе не поймут…
- Ляхи, боярин, «лисовчики»…
Голос десятника дрогнул, да и взгляд,
которым он взирал на происходящее в деревне, потемнел малость.
Происходящее сейчас перед их глазами можно было смело именовать
самым натуральным разбоем - выражаясь текстом УК РФ - открытым
хищением чужого имущества насильственными способами. Впрочем, тут
уже целый ворох статей можно подобрать, причем более тяжких – Иван
видел с десяток окровавленных тел, лежащих на земле, да слышал
истошные вопли насилуемых баб и девок.
Последнее всегда неизбежно –
«оголодавшие» в походах без «женской ласки» озверевшие вояки всегда
возьмут свое. Об идеях феминизма здесь слыхом не слыхивали, а
многие женщин вообще за человека не воспринимали. Потому и
разводов, свойственных 21-му веку тут не было и в помине, и
предложи их сейчас орущим бабам, они бы насмерть забили
сердобольного «либерала». Остаться одной без мужа и его защиты тут
самое страшное. Быть одинокой вдовой – горестная участь, такую
несчастную любой злодей обидит. И спастись можно только под
покровительством церкви – но пострижение в монахине тоже страшный
шаг – выхода не будет. Тут из огня в полымя бросаться, что сову об
пенек, что пеньком по сове – перья полетят во все стороны, и
чирикнуть не успеет!