Умер хворый царь Федор Иоаннович, не
имея наследника престола, но посчитал, что супруга его Ирина
Федоровна не праздна, а потому оставил ее на правлении. А главными
советниками при ней брата боярина Бориса Федоровича, с ним боярина
Федора Никитича Романова, племянника царя по линии матери,
Анастасии, супруги Иоанна Васильевича. А также первого патриарха
Московского и всея Руси Иова, недавно избранного Поместным Собором,
что состоялся благодаря стараниям царского шурина.
А вот князя Федора Ивановича
Мстиславского, единственного потомка, пусть и по женской линии,
государя Иоанна Васильевича, что правил сто лет тому назад, не
учли. А ведь кроме него более никого не осталось, так что мало кто
из природных Рюриковичей сомневался, что царем на Земском Соборе
изберут именно Мстиславского…
- «Начальный боярин и советник
царского величества, правитель, слуга и конюшенный боярин,
дворцовый воевода и содержатель великих государств – царства
Казанского и Астраханского».
Авраамий тщательно вывел гусиным
пером полный титул боярина Бориса Годунова – он был келарем лавры,
то есть на его попечении находилось все хозяйство, ведал «заложными
грамотами», в которых отписывали обители разное имущество и села с
деревеньками, и собирал подати с монастырских крестьян. А еще
отвечал за трапезы братьев-иноков, возил разное добро и припасы на
патриарший двор. А ночами делал «списки» с грамот – кто из царей и
князей отписывал обители по своей милости, и тщательно выписывал
дары, перечисляя их в точности.
- Смутные времена грянули,
страшные…
Отложив перо, Авраамий задумался,
вспоминая минувшее – десять лет ведь прошло, а памяти свойственно
забывать, тем паче ему давно за полвека, уже два года до
шестидесяти прожитых лет доходит. А само воцарение Бориса
Федоровича помнил хорошо, знал, какую роль в нем сыграл сам
патриарх Иов. Именно он и возвел на царский трон Годунова, одного
из шести претендентов на шапку Мономаха. По его настоянию Собор
принял общее решение – «неотложно бить челом государю Борису
Федоровичу, и опричь государя Бориса Федоровича на государство
никогоже не искати».
Для родовитых князей это был страшный
удар – мнение потомков Рюрика просто проигнорировали. Ведь кроме
них, на Земском Соборе собралось больше четырех сотен служилых
дворян, священников, приказных и выборных от купечества, тогда как
чинов Боярской Думы едва полусотня. Но именно они должны были
утвердить нового царя, чего делать не стали, по наущению обозленных
претендентов, двух Федоров – боярина Романова и князя
Мстиславского. Бориса Федоровича «венчали на царство» в Успенском
Соборе, как двух царей до него, вот только Боярская Дума продолжала
тянуть с утверждением, предложив кандидатуру Симеона Бекбулатовича,
полагая, что старик будет игрушкой в их руках.