— Не нравлюсь, маленький мой?? — Лэйла обиженно надула губки. —
Так это твоя вина! Трудно, знаешь ли, сохранить красоту после того,
как тебе отрубили голову и бросили в болото...
Я демонстративно вытянул чёрный кинжал из ножен. Лэйла сразу
присела на камень и стала перекидывать клинок из ладони в ладонь.
Видимо, так в её понимании выглядела подготовка в бою.
Чёрт с ней. Чем бы «дитя» не тешилось — лишь бы не мешалось.
— Магия — это сила жреца, — пояснил я Дру-угу, который терпеливо
ожидал ответа.
— Оут силы жреца нет защиты, челоувечек, — уверенно произнёс
морфан. — Жрец оуглашает воулю Синегоу Поувелителя, а оут неё не
спастись никоуму.
— Хорошо, — я решил зайти с другой стороны. — Но разве у
подземного народа нет предметов или ритуалов, которые способны
лишить жреца силы?
— Ничегоу такоугоу нет, челоувечек... К тоуму же поудземный
нароуд уже оучень давноу не видел ни оудноугоу жреца.
В голосе Дру-уга слышалась неприкрытая печаль.
Интересно. А вот у графа вил Кьера были негаторы, с помощью
которых он нейтрализовал силу Хольда... Получается, люди
продвинулись в магических науках гораздо дальше, чем морфаны. Что,
впрочем, было совершенно неудивительно, ведь подземные обитатели
отказались от колдовства, когда «Сапифрорглазый» перестал выходить
на связь.
Правда, тогда поведение Лик-тики становилось вдвойне более
странным. Если его народ уже очень давно не имел дело с магами, то
почему он меня совершенно не боялся?
Чем примитивнее общество, тем больше там остерегаются всего
неизвестного. И нужно заметить, не без основания — такой защитный
механизм позволяет выживать в самых тяжёлых условиях. Непонятное
почти всегда воспринимается как угроза жизни, а к подобной угрозе
следует относиться с опаской.
Так что какими бы отважными бойцами ни были морфаны, вряд ли их
смелость начисто отключала инстинкт самосохранения.
Что-то здесь не сходилось... Но что?
Я глубоко вдохнул, разгоняя сознание. Движения Лэйлы
замедлились, звуки превратились в тягучий кисель, однако мысли,
наоборот, понеслись вскачь.
Если задуматься, то Дру-уг не самый надёжный источник информации
— он слишком давно жил отдельно от племени и, разумеется, не был в
курсе свежих новостей. Вряд ли «шипастые» морфаны спешили
поделиться вестями с полей, когда видели своего обнажённого
родственничка. Особенно учитывая, что тот подворовывал добычу из их
охотничьих угодий.