Образно стирая пятки, мотаясь по
всей планете, я не только до поры до времени отбирал души у одной
из Вечных, но и отмечал, — для себя и других, — позарившихся на них
ублюдков, возомнивших, будто правосудие невластно над ними.
Естественно, они не оказывались в тюрьме, а их здоровье не было
подвержено заслуженной корректировке. Нет, они просто обзавелись
небольшими шрамиками на своих лицах.
Как и сказал, я не стану заниматься
геройством в этом мире, а совершённый мной подвиг был первым и
последним проявлением уважения к Супермену. Я отдал ему эту дань и
больше бегать по планете ликом правосудия не собираюсь. Однако всё
увиденное не могло не отразиться на мне. То, что творили эти
чудовища в овечьей шкуре, невозможно оставить без ответа. Я клеймил
самых отвратных, самых бесчеловечных из всех и теперь буду за ними
следить. Взял на карандаш, так сказать. Теперь, когда они получили
знак расплаты, я буду ждать их следующей ошибки. И дождавшись,
приду к каждому.
Ну да это ладно, то дело дней былых
и грядущих. А на данный момент я просто изучал город, гуляя по
самым интересным улицам. Купил у лотка хотдог и наслаждался
созерцанием мегаполиса. Народу здесь просто уйма! В прошлом мне
доводилось бывать в миллионниках, однако этот опыт никак не смог
подготовить меня к такому. Нью-Йорк просто кишел нескончаемым
количеством людей, они, как муравьи или тараканы, ползали каждый к
своей цели и не замечали ничего вокруг.
Хотя тут, конечно, ошибочка. Потому
что меня как раз-таки замечали практически все, кто оказывался
поблизости! Увидеть здесь высокую мускулистую женщину не является
редкостью, однако этого не скажешь про мужчин. Со своим показателем
в 180-190 плюс-минус я не был самым высоким, но размахом плеч явно
превосходил большинство. Это, наверное, можно сравнить с ситуацией
моего мира, когда девушка была очень высокой и мускулистой, но при
этом не напоминала фигурой бодибилдера. Такая себе томбойка,
которая, несмотря на выдающиеся данные, — а нередко и благодаря им,
— была очень даже привлекательной.
Так вот и в глазах большинства
встречных я тоже явно был очень даже ничего, если, конечно, я
правильно расшифровывал эти плотоядные взгляды. В местах с самым
плотным потоком люди нередко находились почти впритирку друг к
другу, поэтому нет ничего удивительного в том, что и я нередко
чувствовал прикосновения к своим плечам, спине и заднице. А
поворачиваясь к очередной нарушительнице личного пространства,
получал абсолютно невинный взгляд, искренне раскаивающуюся моську и
слова извинений с уверениями, что всё произошло случайно.
Приходилось так же невинно улыбаться и заверять, мол ничего
страшного.