Приглядевшись, Виктор понял, что лучи и сам столп белого света
на деле были скоплениями крошечных, плывущих, разноцветных
огоньков.
Внезапно пришло осознание, что он был точно таким же —
бестелесным куском невесть чего. Но, в отличие от остальных, он
завис где-то в стороне.
В этот момент темную бездну рассек колоссальных размеров золотой
клинок.
Вместе с тысячами других огоньков чемпиона рвануло вверх сквозь
чернильную пустоту. Он слышал испуганные, плаксивые голоса,
сливавшиеся в кокофонию бреда.
— Завалитесь!
Виктор вдруг понял, что у него не было ничего, через что он мог
бы закричать. Но его голос все-таки услышали, и другие огоньки
вокруг вмиг умолкли, плотнее прижавшись друг к другу от испуга.
Наконец, когда Виктор оказался на ослепительной поверхности и
услышал чужую реплику, до него дошло, что золотой клинок был
громадным черпаком.
Сквозь тонкие щели в емкости стекала чернильная пустота. Ему не
хотелось повторить судьбу рыбешек, пойманных в сети, потому чемпион
тут же, расталкивая замершие огоньки, рванул к этим щелям.
Сквозь них уже утекло большинство других огоньков. Но Виктор
оказался слишком велик, чтобы протиснуться в крошечное
отверстие.
Внезапно гигантская рука опустилась в черпак и точным движением,
схватив его где-то в районе головы, если она вообще тогда была у
него, подняла вверх.
Перед ним, заслонив горизонт, возникло лицо титана. На верхнюю
половину падала непроглядная тень от полов возвышавшегося горой
цилиндра. Нижняя же половина растянулась от уха до уха в радостной
белозубой улыбке.
Виктору она больше напомнила звериный оскал.
— Какой жирненький! — рассмеялся гигант. — Так и пышет волей к
жизни!
Где-то внизу раздался жалобный скулеж. Так собаки просят у
хозяина вкусняшку. И от этой мысли чемпиона пробила холодная
дрожь.
— Фу, Леви, фу! На, вон, замори червячка…
Одним движением гигант в цилиндре перевернул черпак. Оставшиеся
в нем сотни огоньков, что были помельче Виктора, завопили от ужаса
и полетели в распахнувшуюся пасть чудовища, лишь отдаленно
напоминавшего пса.
Проглотив угощение, тварь облизнулась раздвоенным языком и
уставилась на чемпиона полыхавшими голодом глазами.
Проигнорировав ее, Виктор спросил у гиганта:
— Кто ты?
Он не ощутил ни движения воздуха в горле, ни напряжения связок,
ни услышал своего голоса. Но титан в цилиндре каким-то образом его
услышал.