Наивные! Пока была возможность, бежать должен был их
дружок…
Подворотня, как оказалось, вела к грязному, сырому, темному
проулку.
По обе стороны нависали косые кирпичные дома с заколоченными
окнами. Их тени надежно укрывали подворотню от теплого света
газового Светила. Из наружных труб, змеящихся по зданиям, били
струи пара. Мутная жижа стекала по размалеванным граффити
стенам.
Воняло кислыми отходами, гнилой едой и мочой. Под ногами шуршали
изодранные газеты, листовки, хрустело битое стекло.
Лили дрожавшим на ветру листочком жалась к Вику.
Конец пути ознаменовал широкий внутренний двор, к
противоположному концу которого вел точно такой же проулок.
В этом дворе стаей бродячих псов резвилась точно такая же шпана,
что и привела их с малявкой сюда.
Опустошая бутылки с алкоголем, они разбивали их о землю или о
стены домов. Бабуинами танцевали вокруг железного бака с горящим
мусором. Некоторые умельцы обезьянами забирались по трубам и
водостокам, но пролезть внутрь заданий мешали доски на окнах.
И это только день, — подметил Вик. — Что же они
творят по ночам?
— Борзой, твою мать! Ты на кой сюда этих сопляков притащил?!
На закрытом мусорном контейнере, как на троне, восседал здоровый
парень лет двадцати пяти с квадратной будкой вместо лица. В брюках
военного образца и кожаном жилете на голый, забитый татуировками
торс. С обеих сторон к нему прижимались одетые в короткие тряпки
девицы, на которых он, как и подобает альфа-самцу, не обращал и
толики внимания.
От компании пятнистоголового внезапно отделилась красноволосая
девушка с механическим нагрудником.
Спрыгнув с мусорного трона, судя по всему, местный главарь
подхватил ее своей механической рукой, прижал и прилюдно
поцеловал.
Вик устало закатил глаза.
— Братик, давай уйдем, — одернула его шмакодявка. — Это ведь те
же самые…
Она попыталась шмыгнуть назад, но выход из двора ей тут же
преградили двое товарищей далматинистого.
Вик огляделся. То, что раньше он принял у четверых за невнятные
фосфорные кляксы на одежде оказалось общим для всей банды
отличительным знаком.
Звериная пасть с клыками. Она была нарисована на самых разных
местах: спинах, рукавах, животах, бедрах, а у некоторых девушек на
майках в районе груди и на обтянутых кожей или латексом упругих
попках.
Всего же здесь собралось пятнадцать человек, включая
новоприбывшую шайку и даже женщин — у некоторых все-таки были биты
и хлысты.