— Только после тебя, старый, — усмехнулся он.
Лили смотрела на бранящихся мужчин, как на дурачков.
Они же собираются просто бороться на руках! Как от этого
можно умереть?
Убрав с прилавка лишний хлам, Ганштайн надел механическую руку и
закрепил поддерживающие кожаные ремни. Затем он несколько раз с
явным усилием прокрутил торчавший из плеча заводной ключ.
Раздался скрип и скрежет несмазанных шестеренок. После чего
механизм пару раз дернулся и пришел в движение. Ладонь Ганштайна,
которая дотянулась только до предплечья экзоскелета, с помощью
специальных колец на резинках без труда управляла механической
ладонью.
Теперь правая железная рука торговца была почти в полтора раза
больше левой.
Уперевшись локтем в столешницу, Ганштайн взглядом пригласил
Вика, который как раз закончил разминку.
— Лили, — позвал он.
Малявка прыжком забралась на прилавок. Бывший чемпион удивился,
когда она неожиданно умело проверила хватку противников. После чего
заправским комментатором объявила:
— С правой стороны! — и указала на Вика. — Боец в легком весе!
Победитель извращенцев, задир и легионеров! Бр-р-ратик!
Малявка явно сболтнула лишнего. Но Ганштайн лишь скептично
оглядел бывшего чемпиона. Тот отмахнулся, мол, не слушай.
— С левой стороны! — продолжила Лили. — Боец в суперлегком…
Ганштайн прищурился.
— Боец в легком весе! Владелец лучшей лавки запчастей и
механизмов на всем Крысином…
Ганштайн прокашлялся.
— Во всем Нижнем Городе! Дядя-а-а-а… Яков!
И после этого малявка захлопала в ладони, замахала руками и
засвистела, заменяя собой целую толпу зрителей.
— С каких это пор я стал тебе дядей? — возмутился торгаш. — И
слезь с прилавка, бестолочь!
Лили послушно спрыгнула со стола, не забыв перед этим
объявить:
— Начали!
Вик воспользовался тем, что Ганштайн отвлекся, и взорвался в
рывке. Полагаясь на технику, он собирался положить неопытного
противника быстрее, чем за секунду.
Но механический экзоскелет Ганштайна даже не шелохнулся.
Увидев замешательство бывшего чемпиона, торговец свободной рукой
поправил очки и хмыкнул:
— Еще не поздно сдаться. Пока твоей сестре не пришлось
соскабливать тебя с прилавка, как лепешку, в которую я тебя
непременно раскатаю.
— Как насчет закатать себе губу, старик? — оскалился Вик и
продолжил борьбу.
На этот раз он атаковал через верх. Вдавливая свои пальцы в
холодное безжалостное железо, он пытался взять кисть экзоскелета на
излом.