Пламя охватило помещение, в котором я нахожусь. Паника окружающих людей, мне доставляла удовольствие. Я пробиваюсь через народ, против течения, расшвыривая каждого по стенкам неуклюже и жестоко. Вновь и вновь заглядывал в палаты, где в панике люди забивались в угол комнаты и кричали, ударяясь головой об стену. Сфинктер выпускает из человека страх. Резкий запах разносится по палатам.
Смерть не держит договор»
Прохожу дальше. Аромат меняется от терпимого до приятного. Захожу в надзорную палату. Наблюдаю. Человек лежит прикованный на сетчатой кровати. Под ним тлеет матрац – у меня дома есть кровать, конечно, она ржавая, но какая это реликвия! На ней закоптился великий человек! Кстати… он серый. Пообщавшись с ним, я узнал про ваш ковен – Пристальный взгляд на меня. Но я как истинный актер… выдерживаю паузу. Говорю! – его звали – Семен.
Слезы. Кто-то подбегает ко мне, и спрашивает: «как он умер?». А я купаюсь в лучах славы. Меня все любят и лелеют, ибо я знал одного из Грандмастеров. Меня принимают в ковен. Я становлюсь Грандмастером.
– Представьтесь! – человек в сером балахоне и в красном кушаке указывает на меня рукой.
– И-и-и-иван – страх сковывает меня. Я должен стоять с бокалом красного в руке и говорить про свою кровать, на которой кто-то когда-то погиб.
– Продолжай!
Кто-то задевает меня за рукав, где должна находиться рука. Пугается. Резко убирает руку от рукава, как будто бы это не он.
– И-иван. И я темный.
Яркое пламя охватило комнату, и комод вспыхнул как спичка. Дверь обхватило ярко-алое пламя, перекрывая проход. Впечатавшись в кровать, я наблюдал, как огонь взбирался по голым стенам вверх. Вспыхнул потолок, местами раскаленный он взбухал, и огненным дождем закапала краска, сжигая мебель. Стекло, словно шоколад в руках, потекло от инфернальной температуры и стекало на подоконник.
Тело отказывалось слушаться. Губы расплавились, и не было возможности открыть рот, чтобы позвать на помощь, и только томное мычание давало знать об ужасе, которые творился в адской комнате.
Сосед по палате открыл глаза и, не осознавая, что произошло, встал на пол, словно тростинка, брошенная на лавовую руду, вспыхнул. Доли секунды, и обугленное тело упало на пол, продолжая гореть. Конвульсия охватила тело, пока дух не оставил его.