Остальные соседи спали умиротворенно. Огонь, словно хитрая змея, подбирался к ним, обхватив ножку кровати пламенем. Одеяло, свисавшее с кровати, тлело. Задымился матрас. Момент – и адское пламя охватило соседа, и он, словно не чувствуя боли, лежал и горел.
Вонь плоти разошлась по помещению.
Рвотные позывы не заставили долго ждать.
Тело зашевелилось.
Вскочив на кровать, я схватился за кувшин и окатил голову страдальца. Обугленное лицо пробормотало:
– Что ты творишь?
– ПОЖАААААААР!
Обожженный безногий сосед с особой усердностью сполз с постели. Его пальцы, словно нож в масло, вонзались в пол. Крики боли разносились со всех сторон. Проползая под осколками обугленной двери, сосед бросил пустой взгляд в сторону меня.
«ЧТО ТЫ ТВОРИШЬ????» – кричал сосед.
Пару движений, и его унесло прочь бурным потоком. Река Стикс уносила замороженное тело прочь за горизонт, где пасть Люцифера пожирала грешников.
В окне виднелись люди. Они носились хаотично по острым, как лезвия, скалам. Легкое дуновение ветра поднимало тела в воздух, ударяя о выступы. Куски плоти разлетались как моросящий дождик, окропляя свежей кровью вновь прибывших в адский комбайн.
Металлический привкус доносился легким бризом из окна.
Шкаф тонул в магме. Из него доносились глухие удары, и каждую секунду звуки усиливались.
«Пам Пам Пам Пам-Пам-Пам Пам Пам Пам»
Это были мольбы о помощи, но только я ничего не мог поделать.
Звуки усиливались.
Страх сковывал.
Гримасы на лице цепенели.
Но словно во сне я не мог остановиться, все повторял ударами пальцев по столешнице.
«Пам Пам Пам Пам-Пам-Пам Пам Пам Пам»
Боялся вспыхнуть как спичка. Боялся наблюдать за всем происходящим. Боялся своей тени и того, что вокруг меня рыщут демоны и тлеют трупы. Боялся оказаться в шкафу и долбиться в него, моля о помощи. Боялся…
– ПОЖААААР!!! – закричал я, не осознавая своих действий.
Я слышал цокот копыт. Я слышал, как тысячи людей орали от ужаса. Я боялся…
Два демона ворвались сквозь пламя. Сдерживая мое тело, попутно обжигая его ледяной хваткой, облизываясь, они возвышались надо мной. Один из них воткнул трезубец мне в спину.
Еще пару минут мучительной боли и глаза мои стали закрываться, огонь стал тухнуть, крики становились тише, трупы стали меньше вонять, только пальцы чеканили по столешнице: «Пам Пам Пам Пам-Пам-Пам Пам Пам Пам».