Она глядела в окно и искала глазами своего возлюбленного. По стеклу моросил дождь, и в этой серой пелене сливались тени случайных прохожих. В это время официант принес счет сенатору.
– Не забудьте, пожалуйста, Ваше кольцо! – указал он на блюдце равнодушным тоном и ретировался.
Господин Мидиев надел кольцо на мизинец и снова взглянул на алтайку, которая старательно выводила пальцем по запотевшему стеклу сердечко. Но в кафе было тепло, и рисунок быстро таял. Несмотря на возраст, зрение у сенатора было хорошим, и он успел прочитать латинскую букву «N» внутри этого тающего сердечка. Что-то встрепенулось в его душе, стало душить, хотя верхняя пуговица на рубашке была расстегнута. Чиновник побледнел и беспомощно посмотрел на телохранителя.
– Что с Вами, Айрат Тахирович? – забеспокоился тот, подскочив к боссу. – Сердце?
Он спешно достал из кармана заготовленное заранее лекарство.
– Нет, Герман. Все хорошо… – впервые за многие годы сенатор положил по-дружески руку на плечо телохранителя. – Ты как-то говорил, что умеешь играть…
Герман удивился. Когда-то его мать отдала его в музыкальную школу. Все отмечали в нем музыкальное дарование, но у ребенка не было желания учиться.
– Сыграй что-нибудь…
Телохранитель подошел к роялю. На клавишах лежали красные розы, и их пришлось передать официанту.
– Он немного расстроен, – шепнул тот, имея в виду инструмент, но Герман подумал, что фраза относится к его боссу.
– Да, сегодня он явно не в духе… – согласился он.
Герман сел за пианино, виртуозно откинув полы пиджака. В эту минуту он представил себя маэстро. Пальцы застучали по клавишам весенний вальс Шопена. Сначала музыка рождалась неуверенно. Почти двадцать лет Герман не садился за рояль, но вот теперь, поглядывая на седого босса и молоденькую девушку, он чувствовал, как музыка сближает их. Он видел, как скулы сенатора сжимаются, и что старик едва держится, чтобы не расплакаться. Его железная воля разрушалась, с каждой нотой в нем оттаивали воспоминания о людях, к которым он был когда-то неравнодушен и которых потерял безвозвратно. Девушка старалась не смотреть на мужчин. Казалось, она вообще не слышит музыки. Она ждала своего парня, а тот все не приходил. Иногда она бросала взгляд на сенатора, и каждый раз, когда она смотрела на него, он поражался красотой этих влюбленных глаз.