– Мое воображение тоже уже готово разыграться! – томно промолвила София и на четвереньках подползла к мужу.
– Подожди, miña amor. Дай дорасскажу!
– Прости, продолжай, – сказала София и прильнула к груди Даниэля.
Даниэль поцеловал жену в лоб и вел свой рассказ дальше.
– Стала она заигрывать с парнем и соблазнять его, но молодой пилигрим оказался слишком целомудренным типом и на все уловки коварной обольстительницы никак не велся. А потом и вовсе отверг все ее ухищрения. Не знал бедолага, что обиженная и неудовлетворенная женщина может встать на путь мести и устроить обидчику жестокую расплату.
– И как же эта женщина ему отомстила?
– Очень даже просто. Не получив желаемого, хозяйка постоялого двора решила проучить наглеца и ночью подкинула в его котомку столовое серебро. Утром при всем честном народе женщина подняла крик о пропаже. Тут же перетряхнули всех пилигримов и обнаружили «украденное» в сумке у галисийца. Недолго думая, беднягу повязали и отправили в тюрьму, а судья без всяких проволочек приговорил его к смертной казни.
– Суровые же нравы в то время были!
– Да уж не в пример сегодняшним.
– И что же? Так и погиб парень ни за что, ни про что?
– А дальше, согласно легенде, дело было так. Предоставили юноше, по обычаю, последнее слово перед смертью. А он – возьми и попроси аудиенции у судьи, который его на виселицу и определил. Делать нечего – исполнили последнюю просьбу. Предстал галисиец перед судьей в его доме во время трапезы. Сидит судья за столом с гостями, обедает, а осужденный оправдывается перед ним. Однако на вершителя Фемиды мольбы несчастного не производят ни малейшего впечатления. Судья знай себе одно за другим блюда уплетает и тянется уже к тарелке с жареным каплуном. И тогда паломник в отчаянии заявляет: «Не виноват я, она сама пришла! Посему, когда меня вздернут на веревке, этот жареный петух закукарекает во все горло!» Судья посмеялся, но блюдо с петухом все же отодвинул в сторонку. Галисийца увели на казнь, а судья продолжил обед. Но вот пробил час, когда должна была свершиться несправедливая кара, и…
– Петух восстал-таки из мертвых?
– И даже прокукарекал. Судья обомлел, но спохватился и ринулся на площадь, где стояла виселица. Оказалось, что кат совершенно не умеет вязать узлы на петле и что галисиец благополучно сорвался с веревки. Тут же судья оправдал многострадального паломника и отпустил его на все четыре стороны.