– Тем дело и кончилось?
– Почти. По прошествии нескольких лет галисиец снова оказался в негостеприимном городишке и установил там в память о своих злоключениях крест Деве Марии и Святому Иакову – своим заступникам. Якобы они явили ему чудо его собственного спасения.
– А причем здесь торт?
– А притом, что та самая похотливая женщина, что была отвергнута паломником, оказалась предком нашего Энрике по материнской линии. И, чтобы смыть позор своей прародительницы, потомки решили увековечить образ того самого петуха в своих кулинарных эскападах.
– Как это поэтично!
– По мне, проще сидеть и ждать, пока на вязе созреют груши. Но народ в Галисии суеверный и обожает все эти сказки, да предания глубокой старины.
– Зато торты, приправленные легендами, получаются гораздо вкуснее! – весело заявила София.
– Это точно! – рассмеялся Даниэль. – Чувствую только, что такие кулинарные оргии могут выйти мне боком. Точнее, отложатся на моих боках.
– Доверь заботу о твоих боках профессионалам!
– Это кому же?
– А то ты не догадываешься! – весело ответила София и обратилась к сидевшей подле мужа собаке. – Дебби, ты знаешь, что делать!
Четвероногая подруга подскочила и, скользя лапами на виражах, умчалась в прихожую. Не прошло и десяти секунд, как она примчалась обратно, держа в зубах поводок.
– Объявляю пешую вылазку на побережье! – воскликнула София. – Хочу на маяк!
Через полчаса компания весело шагала в сторону Фаро де Монтеферро, радуясь свежему ветерку, солнцу и друг другу. Они то и дело останавливались, чтобы полюбоваться бабочками или изящным узором лишайника на каком-нибудь камне. Иногда Даниэль отпускал собаку побегать и играл с ней, бросая палочку. Дебби стремглав кидалась за деревяшкой, притаскивала в зубах и, бросив ее у ног хозяина, готова была мчаться вслед за новым броском. За играми на свежем воздухе время, как и набранные с утра калории, улетучивалось, и троица незаметно для себя достигла цели своей прогулки.
Маяк прилепился к крутому скалистому утесу, покрытому трещинами и расщелинами, словно морщинистое лицо старика. У подножья этой глыбы грохотали, разбиваясь, волны, а чуть поодаль обнажились верхушки подводных рифов. С высоты птичьего полета строение маяка походило по форме на вросший в скалу белый якорь с толстым веретеном и двумя огромными лапами. С земли же Фаро де Монтеферро своей архитектурой производил впечатление хоть и более скромное, чем с воздуха, но у всякого, кто его видел, не оставалось никаких сомнений в прочности и надежности этой конструкции.