Я еле успел высвободить своё оружие, теперь всё испачканное
в крови и каких-то мерзкого вида ошмётках, отскочил
от врезавшейся в камни палицы и снова побежал прочь,
разрывая дистанцию. Окончательно убедившись, что мои новые враги,
будучи могучими и мускулистыми, при этом жутко медлительны
и неповоротливы, я собирался воспользоваться этим
по-полной.
Но повозиться, тем не менее, пришлось изрядно. Мои
удары, пусть болезненные, никак не могли причинить заметного
вреда противнику. Двухголовый ревел от боли —
но продолжал двигаться, выбивая искры и каменную крошку
из стен и пола своей дубиной, размахивая
ею с неутомимостью механизма. В отличие
от тех же пауков, или летучих мышек, которым можно было
с одного-двух ударов переломать кости, расправиться
с этим было той ещё проблемой.
У меня всё не получалось ударить по тем
единственным, выявленным опытным путём, уязвимым местам —
головам твари. Противник же мой мог просто задеть меня своей
палицей, и мне бы хватило, поэтому приходилось быть всё
время начеку.
Всё закончилось, когда я, отступая, оступился,
и от летящей дубины пришлось закрываться копьём, подняв
его над собой в обоих руках — иначе уже просто
не выходило. Страшный удар чуть не вышиб дух,
но я ловко подцепил оружие противника и вырвал его
из мощной лапищи, заставив упасть где-то за спиной. Тварь
бросилась на меня уже врукопашную, но я вцепился
когтями ей сразу в обе глотки, и уже чувствуя, как
рёбра трещат в стальных тисках, вдавливал пальцы глубже
и глубже, видя стекающие вниз струйки крови...
Когда чудище, наконец, испустило дух, мы какое-то время так
и лежали, обнявшись в темноте, словно нежащиеся
в постели любовники. Один из факелов погас, второй чадил
где-то вдалеке, давая совсем немного света, а мои колбы
остались далеко, я выронил их — хотелось верить, что
твари не потоптали всё это хозяйство.
Пока я решился наконец выбраться из-под трупа, последний
факел погас. Вновь окутавшая всё темнота пугала — кто знает,
что она ещё может таить в себе?.. Пришлось восстанавливать
навыки хождения наощупь... И ползком возвращаться
к проходу из пещеры, где разглядел наконец легкое
свечение — целая колба-фонарик валялась на камнях, просто
скрытая от меня до поры поворотом. Я взял её,
и уже со светом принялся обследовать тела врагов.