Как он умудрился убить его, с одного удара?!
Это же нежить!
— Вперёд! Взять!
Остальные зомби попёрли на врага, но тот легко ушёл
вбок, и теперь двигался на меня. Ещё одна поспешно
выпущенная стрела ушла в молоко, после чего
я в сердцах кинул бесполезный лук на землю,
и поудобнее перехватил копьё.
Как выяснилось, поединок копейщиков — совершенно
неинтересное занятие. Один пытается ткнуть заточенной палкой
в другого, второй отбивает эту палку своей, а потом
наоборот. К счастью, мне хватало скорости
и заимствованных рефлексов на то, чтобы
не подставиться после первых же ударов —
но я чувствовал, что долго так продолжаться
не может. Рыцарь пару раз практически подловил меня,
и отбиться получилось только чудом.
К счастью, на нашей стороне был численный перевес.
Ручные зомби навалились на моего врага, не давая ему
вплотную заняться мною. Рыцарь, видимо, хотел быстро прикончить
меня, а потмо уже заниматься остальными — но обломал
зубы, и, поняв, что мгновенной победы не выйдет, переключился
на зомбяков, прикончив мне последнего ползучего летуна
и двинувшись в сторону Барсика.
Этого я уже допустить не мог, и насел
на копейщика, подставляясь и рискуя, но изо всех сил
стараясь отвлечь на себя. Это стоило мелькнувшего
на волосок от груди наконечника копья, которое ещё
чуть-чуть, и воткнулось бы в мою нежную плоть —
увернулся я в самый последний момент. Но рыцарь таки
отвлёкся от зомбяка и позволил тому заметно приблизиться
к себе.
— Барсик, воздух!
Повинуясь команде, мертвяк размахнулся и запустил своей
тяжеленной палицей вперёд. Та, со свистом пролетев
по воздуху, врезалась в сверкающие доспехи повернувшегося
ко мне рыцаря, прямо в спину, заставив того потерять
равновесие и сделать шаг вперёд. Мне этого оказалось
достаточно, чтобы увернуться от вражьего копья, качнувшегося
и ушедшего в сторону, и вонзить наконечник своего
прямо в прорезь шлема, туда, где по идее должны
находиться глаза.
Рыцарь упал как подкошенный, но падая умудрился извернуться
и вогнать копьё мне в бедро. Глубоко, так, что наконечник
чуть не выскочил с другой стороны. Шипя, я схватился
за торчащее из ноги древко, пытаясь зафиксировать его
неподвижно — каждое движение вызывало боль. Но тяжёлая
неуклюжая штуковина упорно не слушалась, выворачиваясь
и ещё больше расширяя рану... И, даже несмотря на боль,
я обратил внимание, как древко воткнутого в меня копья
краснеет. Изнутри. Как присосавшийся комар... И кровотечения
не было заметно, хотя оно должно было бы присутствовать,
и неслабое.