…Год пробыл я алтарником в Преображенском храме, почти ежедневно прислуживал там отцу Феодору и постепенно «дозревал» при нем до самого ответственного шага в своей жизни.
На престольный праздник – Преображение Господне (19 августа 1991 года) вышли мы с отцом Феодором из храма и видим, как по Волоколамскому шоссе идут танки – в стране менялся политический строй. Днем позже мы с батюшкой поехали в Елоховский собор. Помню, с большими трудностями добирались мы до него. Дорогой вспоминали, как совсем недавно были там тоже вместе у мощей преподобного Серафима Саровского, говорили о возможном возвращении эпохи гонений, и вот теперь на улицах танки.
Второе обретение мощей преподобного Серафима произошло в феврале 1991 года в Петербурге. Их должны были доставить в Дивеево, но по пути следования почти на полгода оставили в Москве в кафедральном соборе.
Я тогда уже внутренне принял решение о монашестве, но с отцом Феодором еще не успел поделиться. Трудно было ему открыться, потому что он не раз мне говорил: «Давай женись – будешь рукополагаться». У меня возражений не было, но с женитьбой дело не складывалось.
Будучи просто прихожанином, я жил церковной жизнью в стенах храма; дома меня ждала другая, «своя» жизнь. А потом жизнь храма стала моей, и следующий шаг – монашество – для меня оказался вполне закономерным. Господь подает только тот крест, на ношение которого ты единственно способен. Но в мире и монастыре заповеди одни и те же. Возлюби Бога всей душой, всем сердцем, всей крепостию, и уже во Христе люби того, кого Господь даровал тебе.
Как я сейчас понимаю, семейной жизни нужно учиться с детства. Чтобы жить в христианской семье по-христиански, нужно с детства учиться терпению, смирению и следить за этим. Теперь, когда я в священном сане, многие люди, имеющие семью, ко мне приходят. У них есть желание жить по заповедям, но прежние привычки делают эту жизнь очень трудной, порой даже невозможной. Совсем иначе выглядят семейные отношения, когда люди с детства воспитаны в христианском духе и так же воспитывают своих детей.
Эталоном христианской семьи для меня была семья отца Феодора. Но без навыков семейной жизни моя попытка приблизиться к нему шансов на успех не имела. Крест семейной жизни был бы для меня тяжелее монашеского. Кроме того, встав на путь семейной жизни, я рисковал судьбой другого человека.