– Через два года вернется, отдашь. Клаус, сядь рядом, дай свои щупальца, не бойся, ломать не буду, где есть раскаянье – там есть надежда. Господин Ленц, для вас не будет обидно, если я попрошу вас положить мою скрипку в футляр и оставить нас на час?
– Нет, в зал уже пришли, зал занят, пойдемте, – ответил Ленц.
Венцель взял ноты и пошел к дверям, а Гейнц, сразу обратив внимание на скрипку в руках одного из входящих, сел в зале.
– Можно послушать? Наша репетиция, я так понял, закончилась…
– Кто вы такой? И что вы в военном мундире здесь делаете? – строго спросил у Гейнца пожилой человек – педагог или концертмейстер вошедшего скрипача.
– Я здесь завтра играю, играть я буду во фраке, можете не переживать.
– Кто это такой? – пожилой переадресовал вопрос Ленцу.
– Это Гейнц Хорн.
– Аландовский… Выйдите отсюда вон, – сказал он Гейнцу категорично.
– Как вам угодно, – Гейнц с полупоклоном поднялся и вышел.
– Венцель, можешь отдыхать, я Вебера попрошу, будем надеяться, что он не откажет. Клавесин можно привезти свой?
– С роялем было бы иначе, но все давно привыкли. Как хочешь, Гейнц, но ты зря, Клаус хорошо бы завтра сыграл, – возразил Ленц, очень огорченный.
– Не уверен, если, конечно, вы не научились колдовать, господин Ленц. Или, может быть, Клаус, ты как раз виртуозно играешь на клавесине?
– Нет, господин Хорн. Пробовал, но не моё, – тихо ответил Венцель, пряча глаза.
Гейнц поехал к Веберу.
– Фенрих, ты завтра играешь со мной, – сообщил он с порога.
– Почему? Пианист не понравился?
– Я тебе говорю, у Аланда не все дома. Знаешь, кто мне должен был аккомпанировать? Клаус Венцель, племянник Агнес, которого сам Аланд на дух не выносит.
– Стал бы он его просить, Гейнц, с тобой играть, если бы не выносил его на дух. Я не знал, что у него есть племянник.
– Не у него, у Агнес. Ни имени, ни чем занимается – мне дела не было.
– Так с чего ты взял, что это он?
– Не знаю, он что-то такое сказал, я все понял. Вебер, я все понял, я сам перед Аландом так выделывался – что мне Гендель, я его сто лет назад переиграл всего, пока Аланд мне пару сонат не сыграл. Вебер, сыграй завтра со мной. Клавесин возьмем свой, сегодня еще есть время поиграть.
– Гейнц, раз Аланд выбрал его, то не просто так.
– Да я уже понял, зачем он вчера мне все это устроил. Вебер, если бы Венцель мог сыграть, я бы тебя не просил, я вообще тебя никогда ни о чем не просил. Тебе трудно?