– Хорошо, хорошо, завтра расскажешь.
Гейнц не спал, Вебер слышал, как тот ворочается. Вебер прислушивался к звукам в комнате и ничем не мог заняться. Он перебирал ноты на полке, откладывая фортепианные дуэты. Начало светать. Гейнц, бледный и измученный, появился на пороге.
– Фенрих, что-то не то, – сказал он. – Сердце… У тебя ничего нет для такого случая?
«Не то» было до такой степени, что у него забирало дыхание, и черты лица его заострились, как у мертвеца, он напряженно держался за оба косяка и всё равно еле стоял.
– Гейнц, осторожно, ляг, – Вебер переложил его руку себе на шею, помог ему лечь, наклонился к его груди. – Лежи, я послушаю…
Вебер никак не думал, что врачебные инструкции Аланда понадобятся так скоро.
Вебера охватила паника.
– Повыше меня подними, не дышится. Опять эта ерунда…
– Молниеносно пошло. Надо было сразу сказать, что тебе плохо с сердцем. Лежи, Аланд мне все сказал.
– Я вчера сразу понял, что перебрал, поехал на озеро, думал, в холодной воде хмель сойдет. С ними-то я был всего час – бутылка коньяка на троих. Они с Ленцем пьют, как так и надо, еще заказали, молодцы – что Ленц, что этот итальянец.
– Ты еще и в ледяной воде наплавался?
– Ну, я же понимал, что от тебя мне влетит, если я такой явлюсь. К себе не поехал, понял, что не стоит от тебя пока уезжать. А тут этот слизняк…
– Гейнц, а если бы сердце в воде остановилось… И машина у тебя разбита.
– Поцарапана, я видел.
– Гейнц, не разговаривай, что Аланд сказал, то и буду делать, если бы Агнес была здесь…
– Извини, Вебер, что-то я, в самом деле, взялся тебе мешать с твоими концертами…
– О чем ты, Гейнц? Провались они все эти концерты.
– Зачем тебе Венцель? Нужен, так я ни слова ему не скажу.
– Мне нужно, чтобы он себя не прикончил после всех его вчерашних потрясений. Я тебе потом расскажу, он не просто так около нас оказался, я толком не понял, зачем… Рукав поднимай, руку я привяжу, вдруг заснешь, чтобы не сдвинул иглу.
Дышал он все хуже. Вебер вышел за препаратом и замер в коридоре, призывая все высшие силы ему помочь, состояние Гейнца ухудшалось на глазах. Все, что могло произойти сегодня с Гейнцем и каким-то чудом его обошло, выступило новым оскалом смерти. Он ненавидел Ленца, делового итальянца, ненавидел себя за то, что оставил Гейнца, что за несколько часов он ни разу не зашел проверить его состояние. Как все исправить?