– Ты посидишь со мной? Я опять видел этот сон…
– Гейнцек, тебе и раньше он снился, что-то изменится в твоей жизни.
– Тогда Аланд приехал, теперь он не приедет. Думаю, Агнес потому и плакала, она-то всё понимает. Как-то странно я съездил на гастроли.
– Аланд бы не оставил тебя, если бы ты мог умереть.
– Он же не знал, что я напьюсь и полезу в ледяную воду.
Гейнц посмотрел на стакан с питьем, Вебер сам напоил его, осторожно уложил его голову на подушку.
– Странно, что Агнес ушла.
– Я слышал, как она машину вызывала… Расскажи, как там все? Говори, даже если тебе покажется, что я сплю, я все слышу и понимаю. Странное состояние… Так уже было, когда Аланд меня забрал в Корпус… Он сажал меня в кресло, садился рядом, учил медитации, но я, кажется, сидя задремывал, он сидел со мной… Нет сил говорить.
– Есть у тебя силы, у тебя смысла нет, Гейнц. Сон – это про Город?
– Да. Там я понимаю, что во всём есть смысл, там звучит непередаваемая музыка, там невыносимо красиво, это нельзя рассказать…Я хочу быть там, эдесь я противен себе.
Вебер вышел, отправил Венцеля домой и опять сел перед Гейнцем.
– Гейнц, Аланд мне сто раз сказал, чем я должен с тобой заниматься, что концерты концертами, но и для меня, и для тебя не это главное.
– Не надо, Вебер, Аланд бы взял меня с собой, если бы это было так.
– Он не взял тебя с собой, потому что ты должен играть, Гейнц.
– Какие силы, Вебер? Зачем? Лучше скажи, что делает мой Альбертик?
– Зацеловал твой портрет, ни один так не замазан по краю, как твой.
– Какой еще портрет?
– Аланд придумал. Входишь в дом – все наши рожи в портретных изображениях в ряд на стене. Имитация нашего присутствия. Альберт со всеми здоровается по утрам, прощается по вечерам. Абеля зовет, как ты его научил, Абелёчком. Но твой он – подставляет стул, залезает – и целует.
– …Я хочу его увидеть, Вебер. Привез бы ты его, мне бы на него еще раз посмотреть, послушать его речи – и я бы без претензий убрался.
– Не надо болезненное состояние отождествлять с осознанием смысла жизни. Ты должен встать на ноги, вернуться к своим привычным делам – и только тогда ты сможешь сказать, есть смысл в твоей жизни, или нет. Вспомни, как меня ломало, сколько раз я был готов не то что умереть, а прикончить себя. Вы меня вытянули, и я сказать тебе не могу, как я вам благодарен. Гейнц, чистит всегда перед тем, как тебя поднимает на новую ступень, ты не хуже меня эту азбуку знаешь. Давай попробуем сесть, тебе будет не хуже, а лучше, если я прав.