– Принеси кофе и сигарету. Агнес вернется, а я здоров. Мне легче. Иди, пока кофе сваришь, я поправлюсь до конца.
Когда Агнес вернулась, Гейнц по-сибаритски полулежал в кресле, пил кофе и с наслаждением затягивался сигаретой. Агнес покачала головой и засмеялась.
– Лучше бы ты его накормил, Рудольф, он все эти дни ничего не ел.
– Я не подумал, фрау Агнес. Что ему приготовить?
– Я сама, сидите, хорошо устроились. Вы молодцы.
– Фрау Агнес, вы так надолго меня оставили, я по вам истосковался… – начал Гейнц, едва Агнес подошла взглянуть на его сердце.
– Я все уладила с твоими контрактами. Добрый Клеменс написал такое заключение, что мне было довольно процитировать, чтобы твои гастроли без вопросов отложили на необходимое тебе для выздоровления время.
– Клеменс? Вы его все-таки приручили?
– Это было нетрудно, он очень сговорчив, передавал вам приветы. Рад, что вопреки его прогнозам ты быстро поправляешься, хотел тебя проведать, Гейнц, еле отговорила. Ты не рано поднялся?
– Меня Вебер за шиворот вытащил из постели и грозился побить, если я буду сопротивляться. Но мне, как ни странно, лучше. Может, побил бы, так совсем бы прошло. Фрау Агнес… Вытолкайте его за дверь, пожалуйста, пусть едет готовиться к своим концертам.
– Сейчас всех пристроим к делу, это мы с тобой можем никуда не торопиться.
– Я буду таким послушным, фрау Агнес, каким никогда раньше не был. Мне стыдно, Вы ночью плакали, и я решил грешным делом, что я доигрался. Черт со мной, но Ваши слезы? Я их не стою. Сеньор Аландо не передал через Вас для меня указаний?
– Аландо ночью унес в себе твою проклятую болячку, а вы уже всё разнюхали и обсудили мои слёзы, как вам не стыдно…
– Стыдно, я говорю вам: стыдно. Откуда ж мне было знать, прекрасная фрау Агнес, что вы плакали от счастья, что у вас было свидание с нашим дорогим господином генералом.
Агнес дала Гейнцу затрещину, Гейнц притворно застонал, уронил голову.
– Это все, что было необходимо для полного моего исцеления, фрау Агнес. Теперь я здоров. Поцеловал бы вашу руку – да боюсь, ваш муж рассердится …
Она ушла, повторяя вполголоса, что они все – негодные, просто негодные мальчишки. Гейнц счастливо улыбался ей вслед. Гейнц сообщил Веберу, что здесь он будет только отрывать Вебера от занятий, а потому он поедет с Агнес нянчить Альберта.