Через мозг словно методично пропускали молнию за молнией, даже искрило в глазах. Вебер, стиснув зубы, вжимался щекой в подушку, и при этом он ясно видел Абеля, спокойно прогуливающимся в белом халате по какому-то кабинету, и кабинет его видел.
«Я тебя найду, Абель, сейчас встану и я им устрою концерт Гейнца – и всё на свете, а потом я найду тебя, и я тебя разорву на части. Теперь я тебя вижу, найду, где б ты ни был! Мой сын не хочет с ними идти, он не хочет, а они его, как куклу, наряжают и волокут! И она так лживо, так вымученно улыбается! Ничего, вернутся, я как раз встану, все равно встану. Я ей напомню, кто ее муж, это ты довел до того, что они меня не стесняются. Что со мной считаться? Этот ублюдок будет мне судна подавать – благородный. И при мне будет лапать мою жену, мучить сына, а я буду лежать бревном и утираться, да, Абель?! Я тебе верил, я сделал то, что сказал ты, я послушался тебя, а не Аланда». И поймал ироничный взгляд, спокойную улыбку Абеля – прямо в глаза, словно они в одной комнате.
«Почему ты послушался меня, а не Аланда?»
«А зачем ты это сказал?!»
«Мало ли, какой дурак, что сказал, фенрих, ты так устал, у тебя не было отдыха, ты работал один за всех, ты хотел отдохнуть – что хотел, то и получил. Аланд, кстати, не возражал, чтобы ты выбрал и другой путь, Анна-Мария тебе дала очень дельный совет, и Агнес тоже тебя предупреждала. Ты выбрал сам, надеюсь, теперь ты наотдыхался так, что еще лет триста не захочешь».
Абель улыбается.
Альку одели, Анечка тоже сменила наряд, они собрались. Она даже не зашла, Альку тоже не пустили.
– Мы ушли, Рудольф. Ничего не надо? – Венцель заглянул через порог.
Как Вебер ненавидел сейчас этот голос, эту улыбку, не ответил, но слушал, содрогаясь, как они уходят.
Стоны и рев возобновились и усилились, едва дверь за ними закрылась. Вебер, кажется, должен был надорвать все мышцы, как он пытался упереться этими бескостными тряпками руками-ногами. В мозгу так и полыхало, комнату то и дело высвечивало такими цветами, словно он в жерле вулкана.
«Абель, ну как?» Он затих, надорвав в себе все. «Ведь тогда как-то очень легко тело все вспомнило. Вы с Аландом вообще сидели и покуривали на твоем столе, а я шел по лугу. Я помню, что чувствовал запах травы и реки – как?»
«Успокойся, закрой глаза и смотри на меня. Мне в глаза, Вебер. Не превращай себя в камень, расслабь тело, иначе будет очень болеть, перетягиваешь мышцы». Вебер почувствовал, что ногой он уперся в стену, теперь надо сильно толкнуть себя, и он окажется на полу. Покосился на пол, кровать высокая, загремит всеми костями попытался отдышаться, расслабить тело, окаменевшее от чрезмерных усилий.