* * *
Потекла однообразная, довольно скучная жизнь позиционного характера, прерываемая по временам неожиданными боевыми эпизодами, заставляющими на это время всю батарею сразу стряхнуть с себя сонливость, навеянную слишком скучной обстановкой. Редкая орудийная перестрелка, одиночный ружейный выстрел по неосторожно высунувшемуся противнику сухо прорежет воздух, глухо отдастся в зарослях острова и покатится дальше – далеко по водной поверхности Вислы. Солдаты явно скучают, бесконечно пьют чай, а затем спят целыми днями, свернувшись под отсыревшими своими шинелями в углу орудийного окопа или в лесу за позицией.
– Ваше высокоблагородие, наши разведчики убили в камышах дикого кабана, – доложил мне старший в команде разведчиков фейерверкер Романов.
– Ну что же, молодцы.
Окружные леса и камыши кишели дичью, и потому доклад моего старшего разведчика меня нисколько не удивил.
Романов мнется и, видимо, хочет еще что-то сказать.
– Ну, что еще?
– Разрешите доложить: только баба плачет.
Так вот какого кабана убили разведчики! Иду расследовать дело: баба действительно плачет над мертвой небольшой свинкой. Первым делом постарался утешить бабу: спросил, сколько ей заплатить за свинью? Баба перестала плакать и заявила, что она будет довольна, если я дам ей пять рублей. Я дал ей десять, и дело было улажено.
– Чтобы битых «диких кабанов» больше не было, понял?
– Так точно, ваше высокоблагородие. – Романов совсем смущен.
В этот день мы ели щи со свининой. На следующий день борщ, и из борща вытаскиваю куриную ногу. Зову Романова.
– Это что такое?
– Кабанятина, ваше высокоблагородие, – совершенно не смутившись моим вопросом, отчеканил, подергивая длинными рыжими усами, Романов.
– Так вот, если еще раз замечу такую «кабанятину», то ты как старший в команде пойдешь под суд.
– Понимаю, ваше высокоблагородие.
Появление «кабанятины» прекратилось.
Ко мне зашел командир 1-й роты штабс-капитан Ерченко:
– У меня к вам просьба: мы сейчас в лодках отправляемся на разведку на неприятельский берег. Следите за нами и не дайте нас немцам в обиду…
– Хорошо. При первой тревоге у противника я дам вам знать одиночным выстрелом, а затем постараюсь, как смогу, исполнить вашу просьбу.
Слежу в бинокль за двумя нашими лодками. Вот они медленно двигаются против течения вдоль нашего берега, прикрываясь растущими камышами. Лодки поворачивают на середину реки, режут ее поперек и благополучно пристают к неприятельскому берегу. Люди выходят и скрываются в камышах. Некоторое время проходит в тишине.