Наших заметили: из деревни Пшедваржица, застегиваясь на ходу, выбегают немцы. Много немцев, наверное, роты две.
Я даю условный выстрел, а затем преграждаю огнем батареи путь бегущему неприятелю: беглым огнем устраиваю огневую завесу. Немцы не выдержали и легли на землю.
Разведчики все еще не возвращаются. Я продолжаю стрелять, несколько ослабив темп выстрелов, и вдруг теряю связь с батареей: обе телефонные линии сразу перестали действовать. По линиям побежали телефонисты и пропали. Батарея продолжает вести огонь самостоятельно, уже без моих команд.
Пехотные разведчики вполне благополучно вернулись обратно, и только когда они опять выплыли на середину реки, в их направлении стали рваться тяжелые германские шрапнели, провожая их до самого берега, пока они не скрылись в окаймляющей реку растительности.
6-я батарея все еще стреляет в прежнем направлении, а все видимое нам поле перед деревней покрыто лежащими немцами.
Я посылаю верхового разведчика на батарею, и только через полчаса батарея замолкает. Как оказалось, старший офицер поручик А. Р. Яковлев, потеряв связь со мною и учитывая положение наших разведчиков на неприятельском берегу, решил не прекращать огня до получения от меня приказания.
Закончив всю операцию, мы с Н. А. Тиличеевым ушли домой, оставив на наблюдательном пункте дежурного наблюдателя. Через некоторое время я его спросил по телефону, что делают немцы.
– Все лежат, ваше высокоблагородие.
Возвратились посланные телефонисты и доложили, что оба телефонные провода обрезаны и концы их закинуты в стороны. Как оказалось, в каждом проводе было вырезано по несколько десятков саженей. Очевидно, у противника на нашем берегу появились доброжелатели. Надо быть осторожным и принять усиленные меры к постоянной охране телефонных проводов.
Немцы все продолжали лежать на месте до самых сумерек, и только тогда, когда ночь начала спускаться на землю и окутывать их непроницаемой мглой, их фигуры зашевелились и, не поднимаясь, ползком, стали постепенно исчезать в строениях деревни Пшедваржица.
* * *
Тяжелая германская батарея, стрелявшая по нашим разведчикам, на следующий день открыла редкий огонь по нашему острову.
Я долго присматривался, чтобы заметить, откуда она стреляет, но безрезультатно, пока на пункт не прибежал запыхавшийся пехотный солдат: