Хорошо сдать анатомию стало для нас делом чести. Естественно, на медицинском было множество других непростых предметов, но анатомия для нас являлась лакмусовой бумажкой: сгодишься или не сгодишься для дальнейшей учебы. В общем, наша группа не подкачала.
А дальше началась война. Аккурат в день, когда мы с этой анатомией наконец-то расправились и, довольные, шли по аллеям, строя планы на ближайшее будущее. День был такой яркий и радостный, мы шли такие воодушевленные, вздохнувшие с облегчением после года напряженной учебы, что известие с запада, которое добралось до нас только к обеду, контрастировало с реальностью настолько, что нами не воспринималось.
Утром объявили, что будет какое-то сообщение, но само сообщение озвучили значительно позже. Мы стояли на улице, будто получив обухом по голове. «Что? Война?» – и хотя слухи о подобном исходе ходили уже не первый год, но поверить в этот было неимоверно трудно, ведь надежда, что все обойдется, теплилась в каждой семье, а Сталин культивировал ее с особым рвением. « Как же так допустили? Ведь Молотов и Риббентроп…»
Я бросилась домой, в такие моменты надо держаться всей семьей. Домашние тоже находились в ступоре, а из динамиков все неслось: «Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами!» Получается, когда мы узнали о войне, Брест уже вовсю бомбили. Весь день мы пробродили растерянные, двигаясь, как сомнамбулы, и на автомате выполняли какие-то домашние дела.
Пока мест было непонятно, как действовать дальше, я, ведомая духом патриотизма, отправилась на следующий день в военкомат. Там, не сговариваясь, уже собралась вся наша группа девчонок с медфакультета педиатрии. Вообще народу было не протолкнуться, но наконец-то очередь дошла и до нас.
«Чем вы можете пригодиться фронту?», – с испытующим взглядом обратился к нам офицер, который был чуть старше нас. Возникла пауза. «Мы анатомию знаем!», – вдруг выпалила активистка Настена, и офицер, не удержавшись, прыснул в кулак. «Ну, анатомия ваша, положим, не пригодится. По этой части к трупам, а вам предстоит иметь дело с живыми людьми. С ранеными обращаться умеете?», – он опять пробуравил нас серьезным взглядом. Мы потупились.
«Вот что, девоньки, хотите принести пользу фронту, отправляйтесь сейчас в военный госпиталь и разузнайте, нужна ли там ваша помощь. Все, идите».