Да куда уж мне. Руки-крюки. Все, что я могу сделать руками, это убираться. Да и то бывают перебои с удачей.
Руслан уходит в ванную, умывается, потом в свою комнату. Хотя свой конструктор привык собирать возле меня. Пока он укладывается, я иду на кухню, чтобы помыть остатки посуды и просто заняться бытовыми вещами. В хлипкой надежде, что перед глазами перестанет мелькать образ чужого мужа, а я перестану бояться, что уже завтра на меня будут показывать пальцем только за похабные мысли в его отношении.
Просто у меня очень давно не было секса. Можно конечно всегда позвонить Демидову. Он не будет против выполнить свой супружеский долг бывшего мужа, но в тот же день прискачет с вещами и свесит ножки с моей шеи.
А я уже этого нахлебалась. Хватит. В любом случае придется справляться с возбуждением самой, как только сын заснет.
Даже грустно как – то. Раньше ему требовалось читать на ночь. А теперь он читает сам. Про огромных драконов и школы волшебства. Иногда я прошу его рассказать, что он там такого интересного прочитал.
Стоит услышать тишину, как я на цыпочках пробираюсь в ванную. Снимаю с себя выцветший халатик, белье, что уже успело высохнуть и неприятно натирало кожу. Лифчик, который не особо то и нужен моей двойке.
Вот у Ритки классная грудь, всегда торчком. Неудивительно, что Данил всегда рядом крутится. Хочет снова попасть в милость, чтобы была возможность прикоснуться к совершенству.
Включаю на телефоне эротичную мелодию, решив, что наедине с собой мне все – таки можно пофантазировать. Я ведь ничего не делаю противозаконного. Снимаю напряжение, как самая обыкновенная разведенная женщина с прицепом.
Настраиваю воду, включая попрохладнее, чтобы хоть немного остудить жар, который не смыла даже рутинная бытовуха.
Да и ладно.
Здесь, в ванной, никто не слышит мои мысли, никто не узнает, как закрыв глаза я представляю длинные пальцы, чуть коснувшиеся моей коленки, губы, что произносят так сладко «Ксюш». Никто не узнает, как набухают грудь, к которой он никогда не прикоснется. Как намокают складочки между ног, запах которых он никогда не вдохнет.
Я облизываю губы, растирая по телу клубничное мыло, все чаще задевая ноющие соски, все чаще спускаясь по животу к межножью.
Тело огнем горит, а я шумно дышу, представляя, чтобы делал Данил, будь со мной рядом здесь. Или в машине. Окна затемнены, никто бы нас не увидел. Он усадил бы меня к себе на колени, заставил упереться спиной в руль. Я бы задницей ощутила всю силу его стояка, а я уже знаю, что с размером у него все в порядке.