:– Ну, старик, ты и даёшь! Ты случайно в детстве говно не ел?
– Всяко бывало, – отшутился я, – но крапиву и лебеду – это точно!
Приёмные экзамены в ЛГУ начинались в конце июля, и чтобы совместить приятное с полезным, я взял на это время отпуск, написал жене пространное письмо о своих приключениях и с её благословения вылетел в Пулково.
Прежде всего, следовало позаботиться о месте проживания в Ленинграде. В этом я во многом рассчитывал на двоюродного брата Ивана. Со времени нашей разлуки прошло полтора года, и он успел поменять адрес. Нашёл я его на 9 – той линии Васильевского острова, недалеко от Чёрной речки, где ему впоследствии, как участнику Отечественной войны, выделили однокомнатную квартиру.
– Ты удачно приехал, – обрадовался Ваня. – Я уже собирался на дачу махнуть. Дачу каждое лето мы снимаем в Парголово. Женщины уже там. А ты какими судьбами?
Вкратце я рассказал о своих перипетиях, и он уехал, оставив мне ключи от квартиры и обещание вскорости вернуться
«Так, – подумал я, – проблема с жильём решена. – Теперь – в университет на разведку, а завтра – в редакцию».
Молоденькая секретарша из числа студенток, решивших подработать во время каникул, подняла моё дело и радостно сообщила, что я числюсь в списках абитуриентов. Она быстренько зарегистрировала мою фамилию, выдала листок с расписанием приёмных экзаменов и консультаций, и посчитала свою миссию законченной.
«Хорошенькая, – плотоядно подумал я, поворачиваясь к ней спиной. – Не будь у меня дефицита времени, обязательно уделил бы внимание». Тем более, что я уже давно не имел близости со Светкой, и мне снились кошмарные, сладкие сны, после которых приходилось отмывать трусы от поллюций. И я, пропустивший через себя тонны беллетристики, не переставал удивляться, что герои романов никогда не испытывали этой проблемы, как будто были кастрированы.
В узких коридорах университета толпилась разношерстная молодёжь, и гул стоял, как на вокзале. Несмотря на мою военную форму, никто на меня не обращал внимания. Девушки, и совсем молоденькие промокашки и возрастом постарше, нещадно курили длинные тонкие сигареты, изящно удерживая их между указательным и средним пальцами и оттопырив мизинцы. Парни старались выглядеть солидно, пряча свою робость за толстыми стёклами очков. Как в фельетонах Зощенко, везде было накурено и наплёвано, и густо воняло терпким потом перепуганных тел, зачехлённых в джинсы и едва прикрытых мини – юбками, – первыми вестниками западной моды.