– Уже лучше. Подожди немного. Ногу я тебе вправил, рану обработал, сейчас снова разотру ее мазью, сменю повязку и тебе станет легче.
И он стал заботливо ухаживать за мальчиком. Его движения были быстрыми и ловкими. Чувствовалось, что чудище умеет обращаться с ранами и врачевать. Все это было настолько нелепо, что Максиму показалось, что он продолжает еще спать. Но боль отпустила, а с ней его покинул и страх. Мальчик вдруг осознал, что доверяет чудищу, и даже обрадовался его присутствию. Между ними завязался разговор, из которого следовало, что Максим проспал семь дней. Похлебка, которую он съел, на самом деле была страшным зельем ведьмы, околдовавшей благородного принца и превратившей его в чудище. Мальчику повезло, что оно еще не было окончательно готово. Иначе Максим уснул бы вечным сном.
– Зелье готовится целый год, и срок этот истекает сегодня. Ровно в полночь ведьма вернется за ним, – сказал принц в обличье чудища.
– Простите, Ваше Высочество, но Вы можете так спокойно об этом говорить?! -удивился мальчик. – Сколько жизней еще сможет искалечить ведьма?! Позвольте мне уничтожить зелье, – произнес Максим, направляясь к печке.
– Стой! – остановило его чудище. – Что ты делаешь? Это зелье – мой единственный шанс вернуть себе прежний облик, – прокричало чудище.
Эти слова остановили мальчика и заставили призадуматься. Выяснилось, что принц нужен был ведьме для того, чтобы готовить зелье. Угрожая принцу смертью его родителей, ведьма взяла с него слово, что он в точности будет соблюдать все ее предписания. В течение всего этого времени чудище поддерживало огонь в печи, каждый день в одно и то же время добавляло в содержимое горшка необходимое количество кореньев, листьев, цветков и плодов определенных растений, которые оно собирало в лесу.
– Но я никоим образом не могу понять, отчего ведьма выбрала именно меня?
– А потому, что Вы рождены принцем. Значит, человек чести. Затем, образованный и, очевидно, Вам есть что терять. Чтобы вдохновить Вас, Ваше Высочество, на упорный труд, ведьма придумала заклинание:
– Быть тебе в обличье чудища страшного до тех пор, пока не полюбит тебя девица-красавица.
И продолжила, ухмыляясь:
– А коли нет, тоже не беда, дождешься моей смерти, может, лет этак… через тысяча. Смерть моя – твое избавление.